Сайт писателя
Андрея Анисимова

Дмитрий хмыкнул и начал подробно разглядывать брата. Заметил родинку возле правого глаза, небольшой шрам на подбородке, манеру смотреть чуть исподлобья. Родинку у Остапа он помнил. Помнил и шрам от падения с велосипеда. Остап тогда рассек подбородок. Случилось это в Пярну, во время отдыха. И помнил привычка брата так смотреть на собеседника:
- Пожалуй, это ты, старый хрыч. А был моложе меня на три года. Ну, теперь рассказывай.
- Что тебе рассказывать?
- Все. Я же ничего не знаю, а прошло столько лет.
- Даже не знаю с чего начать?
- Начни с близких. Где моя жена?
Остап Георгиевич опасался новых приступов и, обдумывая каждое слово, сообщил Дмитрию, что тот давно овдовел. Что сын его Николай дожил лишь до пятидесяти и погиб во время шестой марсианской экспедиции. Их модуль накрыло гигантским метеоритом, и все участники этой экспедиции мгновенно превратились в пыль. Также Дмитрий узнал о внуке, названном в его честь. Дима пошел по стопам отца, увлекся космосом и сейчас облетает Венеру. Вернется через десять лет. Рассказал Остап Георгиевич и о друзьях молодости. Почти никого из них в живых уже не осталось. И теперь Крымовы два вдовца, и другой родни у них на земле нет. Узнал Дмитрий, как изменился мир на планете. Самые фантастические изменения претерпели мусульмане. К ним якобы во время хаджа в Мекку явился Пророк. Спустился с небес и сообщил о гневе Аллаха. Всевышний возмущен, что верующие пребывают в средневековом мракобесии и его именем творят бесчинства – похищают людей, взрывают друг друга, забивают камнями неверных жен. И все свои злодейства оправдывают верой в Бога. Аллах приказал безобразие прекратить, шиитам жениться только на сунитках, и наоборот. И запретил им брать в руки оружие. Правда, циничные безбожники поговаривали, что Пророк сильно смахивал на старого голливудского актера, Мустафу Алиля, и что спустила его в Мекку Глобальная Система европейцев. Не случайно, вскоре после собыия престиарелый актер скончался при загадочных обстоятельствах. Но безбожникам мусульмане не верили. Они присмирели, строят мечети, молятся, прося у Аллаха прощения и больше не угрожают христианскому миру. Да и нефть, что давала им силы, больше никому не нужна. Но перемены затронули не только Восток. Америка задолжала Китаю астрономическую сумму и перестала быть свехдержавой, китайцы теперь главные. Они освоили глубины океана и кормят человечество прессованным планктоно. Еще они прикупили Сахару и превратили ее в огромную солнечную батарею. Получив дешевую энергию солнца, Поднебесная оказалась вне конкуренции и захватила мировой рынок. Европа брала энергию из космоса через свою Глобальную систему, но угнаться за Китаем не смогла. Теперь мировая валюта – хуань. Россия живет по собственным законам, и рубль, как некогда при совке, опять стал деревянным. Нефть перестали покупать. Бензиновые двигатели используют отсталые страны, из тех, что ее еще добывают. И Россия в их числе.
За окнами рассвело. Язык у Остапа Георгиевича начинал заплетаться от усталости, и он взмолился:
- Димка, дай поспать. А то придется тебе хоронить брата.
- Еще один вопросик, и ты свободен, – пообещал Дмитрий. Остап Георгиевич, едва удерживаясь на стуле, обреченно согласился. Дмитрий брезгливо отодвинул давно остывший пудинг и спросил:
- Путин жив?
- А что ему сделается. – Ответил старик, отчаянно борясь с зевотой.
- Так президенту уже лет сто пятьдесят! – Изумился Дмитрий.
- С чего ты взял? Путин всего на пятнадцать лет тебя старше.
Остап Георгиевич кряхтя поднялся из-за стола, и двинулся в свою спальню. Дмитрий шел следом:
- Но он же не лежал, как я, полвека в холодильнике?
- Он сидел в Кремле, а там денег на запчасти не жалеют. Поэтому Путин будет жить вечно. А теперь иди к себе спать, - взмолился старик, вытягиваясь на постели.
За окнами загремело. Дмитрий оставил брата и подошел к окну. Небо над Судетами заволокло тучами, и яростный летний дождь ударил по крышам и подоконникам. На дорожке темная взлохмаченная ворона растопырила крылья, принимая небесный душ. Дмитрий вернулся к брату и сказал:
- Спасибо, Остап.
- За что?
- За пустячок, который ты для меня сделал.
- Какой пустячок?
- За пустячок под названием жизнь.
Но этого старик уже не слышал, он крепко и безмятежно спал.

******
Катрин сняла сетевые очки. Оптика в пять D позволяла не только видеть картинку телевизионной трансляции, но и создавала эффект присутствия. Зритель ощущал запахи, чувствовал порывы ветра, или капли дождя. Сняла и расплакалась. Профессор Ленц слёз помощницы не заметил. Он оставался в очках, продолжая наблюдение за своим подопечным. Профессор всю ночь отслеживал беседу братьев, анализируя реакцию Дмитрия на информацию, и пришел к выводу, что реабилитация его пациента проходит без отклонений.Остатки угощений и бутылки с напитками на столе ординаторской напоминали о вчерашнем пире. От пресс-конференции, куда его настойчиво приглашал Ганс Маур, профессор резко отказался. Вместо этого устроил своей команде скромный банкет. Ученый терпеть не мог глупых вопросов прессы, а пиар ему не требовался. Ленц заслужил мировое признание не пиар-компаниями, а талантом, и мог себе позволить роскошь не потакать прихотям начальства. Но своих сотрудников Фердинанд Ленц ценил и понимал, что им после такого дня нужна разрядка. Опыта вернуть к жизни пациента после столь долгого «холода» ни у профессора, ни у его команды до сих пор не было. И Ленц, естественно, сомневался, удастся ли поставить Дмитрия на ноги без последствий для его организма. Сомневались и его помощники. И когда все закончилось успешно, бросить их без поощрительной пирушки Ленц посчитал свинством.
Распустив после банкета мужскую часть команды по домам, сам Ленц продолжал внимательно наблюдать за Дмитрием. Умильного восторга от трогательной сцены воссоединения родственников профессора не испытал. Он следил за импульсами клеток мозга Дмитрия. Отмечал его реакцию на слова брата. Следил за пульсом. Процессы, подтверждающие или идущие вразрез с его теорией «холода», занимали голову ученого куда больше человеческой драмы братьев Крымовых. Ленц не отличался бесчувственностью чурбана, но оставался фанатичным естествоиспытателем. Катрин Ривер так относиться к делу пока не научилась. Она воспринимала медицинский опыт с Дмитрием не только головой, но и сердцем. Оттого и не смогла сдержать слез. Чтобы их скрыть, подошла к окну, по которому лупил дождик. Слезы стекали по ее щекам, нарушая тщательный утренний макияж. И казалось, сама природа плачет вместе с ней.
- Смотри, он вполне молодцом. Пока не заметил ни одного сбоя в работе мозга, – сообщил профессор, не замечая пустующего рядом кресла.
- Это хорошо, – не поворачивая головы, ответила помощница.
- Да, неплохо. И даже очень неплохо. И тут твоя немалая заслуга.
- Моя?
- Да, твоя. Прибор Шадта зафиксировал возросшую активность мозговой деятельности пациента, как только ты начала петь. Когда ты успела подготовить такую форму воздействия?
- Я ее не готовила. Само собой получилось.
- Умница. Интуиция ученого и есть дар Божий, - Ленцу не могло придти в голову, что в данном случае имела место не интуиция ученого, а чуткость бабьего сердца. Наконец профессор сообразил, что помощницы рядом нет, и стянул очки: - Юная коллега отвлеклась? – спросил он тоном, которым взрослые иногда обращаются к малым детям.
- Простите, профессор, я немного устала. И потом… Потом, мне его жалко.
- Кого тебе жалко? – не понял Ленц.
- Этого Дмитрия. За одну ночь узнать, что ты лишился жены и сына, тяжелый удар. Представляю, как ему трудно.
- А на мой взгляд, молодой человек прекрасно справляется со своим положением.
- Вы сказали - молодой человек?
- Конечно. По сравнению со мной он отрок. Да и организм у него не дошел до физиологического порога роста. Запас прочности клеток еще лет на пятьдесят.
Катрин вытерла слезы, убрала с лица следы порушенного макияжа и улыбнулась:
- По медицинской карте этому отроку около ста лет.
- Де-факто, а де-юре он юноша. Мне кажется, сие обстоятельство куда позитивнее, чем было бы наоборот. Согласна?
- С вами спорить бесполезно. Вы мудрец.
- Для джентльмена, желающего понравиться юной леди, это сомнительный комплемент. Меньше всего, что ценят дамы в мужчине, так это мудрость.
- Оставьте ваш сарказм, профессор. Вы знаете, я вас ценю не только за это.
- Приятно слышать. А за что еще, если не секрет?
- За ваш талант. Нет ничего скучнее бездарного мужика.
- Не густо, но и на том спасибо. Не хочешь посмотреть, что происходит с нашим братиком? Он беседет с куклой-роботом, полагая, что перед ним живая барышня. И, кажется, даже с ней флиртует.
- Не хочу. Устала. Отпустите меня домой?
- Как ни горько мне расставаться с прекрасной Катрин, не смею задерживать. Ты и так вчера меня удивила. Метод воздействия на приторможенные клетки мозга через вокал - новая страница в моей практике. Иди и отдыхай.
- Спасибо. Вы золото.
- Еще один сомнительный комплимент, – проворчал профессор. Но девушка его уже не слышала. Она быстро шагала к лифту. Фердинанд Ленц надел очки и продолжил отслеживать динамику адаптации высокоразвитого организма, пролежавшего в капсуле холодильной камеры сорок пять лет, к естественной среде обитания.

*******