Сайт писателя
Андрея Анисимова

Всей этой информацией Магда поделилась с новой подругой Мартой Блум. И та обещала навестить Магду после обеда, а заодно привезти ей немного продуктов. В ожидании новой информации, госпожа Колиндз снова надела очки, отправила сигнал на ворота своей виллы с приказом впустить редакторшу, и занялась просмотром новостей. Понятно, что после страшной аварии в Глобальной системе и сюжет о братьях Крымовых, и новость об огромной марсианской калоше никого больше не занимали. Сегодня весь мир с нетерпением ждал отчета о причинах глобального несчастья. Но о техногенной катастрофе все основные европейские каналы высказывались весьма уклончиво. Обывателю давали понять, что русский след не подтвердился. А виной всему человеческий фактор. Что собой представляет этот фактор, и какой человек имеет к этому отношение, госпожа Колиндз так и не услышала. Около полудня с ней снова связалась чешская полиция и сообщила приятную новость – Дмитрий Крымов задержан. Его взяли в элитном продуктовом центре и доставили в городскую тюрьму. Крымову предъявлено обвинение в нарушении закона о «целесообразном проживании», по которому полиция Карловых Вар имеет право содержать его под стражей до решения Большого жюри. Магда тут же сообщила префекту - Большое жюри соберется сразу после слушаний в парламенте. Слушания состоятся по инициативе главы комитета по этике, депутата Збигнева Залесского.
Префект не возражал, и Магда поняла - половину дела она провернула. Откинувшись на подушку, представила Дмитрия Крымова в тюремной камере и ощутила душевный покой. Все шло прекрасно, и все ее планы начинали сбываться. Единственная скорбь, тронувшая ее сердце, - отсутствие «дорогого» супруга. Она так и не вынула Тома из бассейна, но теперь имела возможность пригласить на выручку специалистов из диагностического центра. В этот центр она раз в год привозила мужа на предмет технического обслуживания. Магда уже потянулась к очкам, но надеть не успела. Дверь в спальню открылась, и вошел Том. С его мокрых брюк на пол капала вода, но выглядел супруг, как всегда, молодцом – торс могучего африканца, оскал белозубой челюсти, нежный любящий взгляд.
Госпожа Колиндз смотрела на мужа и не могла нарадоваться чудесному его хэппи-энду. И семья у нее не распалась, и дорогостоящего ремонта избежать удалось. Японские умельцы веников не вяжут. Предусмотрели и это. Долгое пребывание робота в воде не навредило его тонкому устройству.
Том стоял перед ее постелью и скалил белозубую пасть. Ноги госпожи Колиндз болели, но не до такой степени, чтобы она не могла их раздвинуть. Том тут же отреагировал, скинул мокрые брюки и прыгнул к ней. Но с мужем было что-то не так. Инструмент для исполнения супружеских обязанностей у него отсутствовал. Это стало последнее наблюдение госпожи Колиндз. Больше ничего заметить она не успела. Том схватил своими черными ручищами ее голову, приподнял и резко повернул, мгновенно сломав ей шею. Покончив с женой, оскалил белозубую пасть и произнес: «Здравствуй, дорогая, как прошел рабочий день». С тем же радушным оскалом встал с постели, бодро вышел из спальни и вернулся с домашними тапочками супруги. Опустив их на пол, пригласил – «Можно завтракать, дорогая». И замер в ожидании ответа.
Сколько длилась эта страшная немая сцена, потом пытались определить эксперты. Но к тому моменту, когда на вилле появилась редакторша «Подсознательного вещания», тело госпожи Колиндз еще не остыло.
Марта Блум не сразу заподозрила неладное. Оказавшись в доме, она окликнула подругу, и не получив ответа, принялась заглядывать во все двери. Заглянула и в спальню. Марта Блум на свою нервную систему не жаловалась, и обнаружив в спальне приятельницы огромного голого негра, только хмыкнула. Но в следующее мгновение ей стало не до смеха. Магда лежала на постели, раздвинув ноги, и показывала подруге язык. Живому человеку так голову не вывернуть. Марта выронила из рук пакет с провизией, пулей вылетела из спальни, едва не выбив квадратом своего естества парадную дверь, и остановилась лишь у ворот виллы. Переведя дух, вызвала корреспондентов своего канала, а уж потом службу спасения. Упустить столь горячий сюжетец ей не позволял инстинкт репортера. Вскоре под крышей виллы чиновницы собрались множество специалистов. Медики, детективы и криминалисты долго совещались между собой и, наконец, пришли к единому выводу - они имеют дело с несчастным случаем. Госпожа Колиндз стала жертвой своей сексуальной игрушки. Программу робота нарушили либо вода в бассейне, либо недавний сбой Глобальной системы. Более точную информацию следует ждать от экспертов компании-изготовителя.
Поскольку на месте трагедии первыми оказались репортеры «Подсознательного вещания», полиция их выдворять не стала. И Марта Блум поимела возможность продемонстрировать своему зрителю наготу погибшей и ее убийцы в мельчайших подробностях. Не забыла и себя. Произнесла над трупом подруги торжественную клятву - обещала продолжить ее «святое дело». Выйдя из кадра, Блум дождалась, пока увезут тело жертвы и ее робота, подняла с пола пакет с гостинцами, что обронила в спальне и, с чувством хорошо сделанной работы, покинула виллу.

******
В тюрьму Дмитрия привезли, словно убийцу или насильника, в наручниках. Испугаться он не успел, воспринимая свое задержание как дурную шутку. Обвинение звучало абсурдно – нарушение закона о «целесообразном проживании». Как будто кроме самого Господа Бога кто-то может определить, целесообразно человек проживает на свете или нецелесообразно.
Из электрокара полиции его проводили в «приемное отделение», где сняли наручники и попросили принять ванну. Белоснежный махровый халат и душистые шампуни никак не вязались с его представлениями об условиях содержания преступника. А когда ему предложили робота-массажиста, Дмитрий и вовсе растерялся. Покончив с туалетом, узник получил тюремную униформу, комплект крахмального белья, мягкую фланелевую куртку и спортивные брюки на липучках. Одежда оказалась легкой, удобной и точно подходила Крымову по размеру. Миловидная дева-офицер провела с новеньким беседу. Предупредила о времени завтрака, обеда и ужина. Бар с напитками открывался только после обеда и закрывался за десять минут до отбоя. Перед тем, как отвести Дмитрия в камеру, провела его по местам общественного пользования. Первым таким местом оказалась биллиардная, вторым спортзал с саунами и плавательным бассейном. Там имелся отдельный выход в тюремный двор с двумя теннисными кортами и беседкой для барбекю. По возвращении в казематы они снова прошли мимо бара. Но время его работы еще не наступило, и напитков там Дмитрию не предложили. К местам общего пользования относилась и гостиная с огромной стеной из полиграфитного волокна. Стена служила экраном для показа сериалов и различных телешоу. Сейчас сериалов никто не смотрел, а несколько заключенных, сидя в мягких креслах, развлекали друг друга светской беседой о преимуществах травки над синтетическими наркотиками. Познакомив с ними Крымова, дева-офицер повела его в личную камеру. Она мало отличалась от апартаментов компании «Эдэмплац». Если не считать отсутствия балконов и вида на горные склоны. Камера состояла из гостиной и спальни. Столовая в ней не предусматривалась, зеки питались в обеденном зале. По всем помещениям тюрьмы, что ему показали, Крымов мог свободно разгуливать, и раз в неделю, при наличии родственников, ему полагалась увольнительная в город. При всем комфорте и роскоши, его окружавших, это была тюрьма, из которой выход на волю зависел от казенного регламента и тюремного начальства. Крымов оказался в тюрьме как раз перед обедом. Его проводили в зал и указали столик. Менять место обеда без согласования с начальством заключенным запрещалось. По правилам режима, каждый столик предполагал четыре посадочных места, и Крымов стал четвертым. Его соседи не выглядели закоренелыми преступниками. Справа от Дмитрия сидел плотный седой мужчина с круглым румяным лицом и белесыми бровями. Блондин назвал себя Крисом и протянул Дмитрию пухлую мягкую ладонь. Сосед слева обладал тонкими женственными чертами лица, и походил на студента гуманитария. «Студент» назвал себя Мосли. Крымов не понял, имя это или фамилия, но уточнять постеснялся. Сосед, что сидел напротив, внешность имел самую свирепую. Крупный мужчина с лысым черепом и пегими вислыми усами напоминал злодея из спектаклей для юного зрителя. Его звали Рэм, и он больше всех за столом походил на матерого рецидивиста.
- Тебя за что? – спросил он у Дмитрия, как-то странно на него поглядывая. Незлобно, а скорее с любопытством.
- За что, я не понял. Сказали, нарушил закон.
Все трое дружно загоготали. Белобровый Крис вытер салфеткой выступившие на глаза слезы и сочным басом сообщил:
- Кто не нарушил закон, того в тюрьму не сажают. Вот я, например, нарушил закон о «гуманном содержании животных» – накричал на своего Чарли, а соседи донесли.
- А кто этот Чарли? - спросил Крымов.
- Чарли мой пес. Кажется, лабрадор. Но за чистоту породы не поручусь. Поганец сожрал мой ботинок. А я косолап, и обувь подбираю трудно. Это был очень удобный ботинок. Я обозвал Чарли свиньей и громко на него накричал. Получил пятерочку. Чарли забрали в приют, где ему плохо. Не знаю, о чем они думают? Наказали меня, наказали мою собаку. А результат – всем плохо.
Вислоусый Рем тут же посерьезнел:
- За собаку обидно, нет слов. И ты, Крис, сидишь без причины. Но тут хоть одно судебное недомыслие и глупость европейских законов. А мое дело ведет к краху всей системы образования. Понимаешь мою мысль?
Дмитрий мысль пока не понимал, в чем честно признался. Рэм нашел слушателя, который еще не знал его историю, и рвался ее рассказать.