Сайт писателя
Андрея Анисимова

- Мы вам заплатим, отвезите нас в город.
- Только если на собственной спине – на полном серезе прендложил Радек и, подмигнув девушке, добавил: -. Вас я таким образом готов доставить хоть на край света. Но на троих моей спины не хватит.
- Почему спине? Вот же три лимузина.
- Госпожа Ривер, это не лимузины, а три, напичканных бесполезной сейчас начинкой, железных гроба. Наша техника работает, если работает Глобальная система. А она в попе, как и мы все.
Катрин растерялась:
- Что же теперь делать?
- Пешочком надо ходить. Под горку - не в горку. Спуститесь, заодно прогуляетесь.
- Пешочком? – Возмущенно переспросила Катрин. – До Карловых Вар тридцать километров!
Разжалобить Радека оказалось сложно.
- А куда вам спешить? По дороге несколько маленьких отелей. Попьете настоящего молочка, отдохнете - и топ-топ ножками.
Остап Георгиевич давно понял, что электрокар им не светит, и Радека поддержал:
- Я не боюсь прогулки. Выдержит ли дама?
Катрин вспыхнула:
- Дама еще и не такое выдержит. Ладно, Радек, мы пойдем пешком, но вещи Остапа Георгиевича и Димы оставим вам. Техника запустится, притараните.
- Не вопрос, – улыбнулся Радек и достал коробку с сигарами. Трое путников слышали, как он чиркнул спичкой им вслед. Занятые своими мыслями, они даже не удивились, где он добыл спички. Но запах крепкого табака ощутили. В чистом горном воздухе запахи разносятся быстро.
Катрин повела братьев по тропе, что называла «тропой контрабандистов». На прощанье выдала комолой корове кусочек сахара, и погладила ее пятнистые бока. Декоративная скотина долго смотрела им вслед печальными глазами восточной наложницы, и даже что-то промычала в их сторону. Вскоре троица беглецов покинула пределы компании «Эдэмплац» и они вышли на дорогу. Еще через полчаса шагали по пустынной улице Гориц. Прошли мимо той самой церкви, которую прикупил русский богатей для своих греховного бизнеса. Еще через полчаса спускались по ущелью, перешагивая футляр робота-полицейского. Механический офицер неподвижно покоился в своем служебном футляре, беспомощно раскинув руки-клешни и взирая на небо невидящим лазером глаза. Радек оказался прав – охваченной паникой Европе сейчас не до возрастной карты Дмитрия Крымова. И лучшего времени для побега трудно придумать.

*******
Магда Колиндз возвращалась домой на велосипеде. Каким образом ее новая подруга Марта Блум сумела сообщить своим сотрудникам, что нуждается в транспортном средстве, Магда спросить не успела. Два пожилых трансвестита с канала «Подсознательное вещание» прикатили им по велосипеду, а сами потащились назад пешком.
Госпожа Колиндз крутила педали с воодушевлением. День, несмотря на ужасную аварию Глобальной системы, выдался для нее удачным. Они с Мартой Блум собрали за семь часов восемнадцать тысяч подписей. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Не случись техногенной катастрофы, никогда бы не собрать такую толпу. А тут, когда все перепуганы и не понимают, откуда пришла беда, версия русской атаки на Глобальную систему попала в яблочко. На своем плакате дамы об этом не писали, но кричали о русском следе до хрипоты. Покажи они толпе русского, люди не только бы подписали петицию, а сами разорвали его на части. Госпожа Колиндз катила по городу, смакуя удачу, и едва обращала внимание на происходящее вокруг.
А в городе царил хаос. Владельцы магазинов вываливали продукты на улицу. При отключенных холодильниках провизия постепенно превращалась в ядовитые отбросы. Увозить груды тухлятины было не на чем, и прекрасный Брюссель превращался в смрадную помойку. Лишенные средств передвижения, горожане уныло брели сквозь мусорные завалы, раскупая тепловатые «прохладительные» напитки. И тут же ими умывались. Городские туалеты закрылись, и страждущие использовали скверы и дворы. Все вокруг напоминало кромешный ад. И это еще в умеренной климатической зоне. Трудно представить, что творилось в городах южной Европы. И пожалуй, только Россия не ощущала последствий страшной аварии. За расширение границ «русского мира» Евросоюз не допустил ее до Глобальной системы. И теперь меры, призванные наказать агрессора, сослужили зловредной стране прекрасную службу. Электричество в России получали, сжигая уголек. Небо этот варварский метод нещадно коптил, зато холодильники в домах россиян работали.
Но об этом Колиндз сейчас не думала. Она думала о Крымове. Мысли о скорой расправе над русским «отморозком» приятно грели чиновную душу. Подкатывая к дому, Магда ощутила голод и легкое возбуждение. Велосипедное седло задевало ее чувствительные места и вызывало шаловливые мысли. Еще один поворот - и она возле дома. Высокая кирпичная стена, прятавшая от посторонних глаз ее виллу, означала конец нелегкого пути, а родной ландшафт сулил приятный отдых усталому от педальных трудов телу. Прислонив велосипед к стене, госпожа Колиндз встала перед воротами, демонстрируя свой хозяйский облик. Этот облик служил отмычкой для ее электронного замка. И створки ворот перед хозяйкой распахивались сами собой. Но сейчас ничего такого не произошло. Магда покрутилась так и сяк, несколько раз поменяла выражение лица. Но мимика на электронику не действовала. Наконец, до нее дошло – глаз, выдававший команды механизму замка, тоже зависел от Глобальной системы. Вселенская беда не обошла стороной и ее частную собственность. Евроскептики давно твердили о чрезмерной зависимости Европы от новейших технологий, но реальные последствия превзошли самые кошмарные прогнозы. Настроение госпожи Колиндз быстро портилось. Стена высотой в два метра не столь серьезная преграда для опытного скалолаза, но для женщины умственного труда - препятствие непреодолимое. Уже начиная впадать в отчаяние, Магда машинально потянула за ручку, и ворота легко поддались. На ее счастье, отказ Глобальной системы по какой-то причине отомкнул замок на воротах ее виллы, оставив вход для всех желающих свободным. Хозяйка вошла и огляделась в поисках мужа. Том обязан встречать жену на пороге, спрашивать, как она провела день, и подавать ей тапочки. Магда заглянула внутрь, еще несколько раз окликнула супруга. Не получив ответа, потащилась осматривать виллу. Пол кухни она нашла залитым водой холодильной камеры, и оттуда исходил неприятный душок испорченных продуктов. Распахнув окно, вышла на лужайку и заглянула в бассейн. Ее «дорогой» супруг лежал на дне в брюках и башмаках. Его могучий черный торс резко выделялся на белых плитках облицовки. Глаза Тома оставались открытыми, и белозубая пасть мерцала сквозь толщу воды. Робот и на дне бассейна продолжал жутковато улыбаться своей супруге. Как он оказался в воде, Магда быстро сообразила. Когда Глобальная система встала, все, что находилось под ее контролем, мгновенно вышло из строя. В том числе и ее эксклюзивный робот. Том стоял у кромки бассейна, отключился и упал в воду. Ремонт мужа, если в нем еще оставалось что ремонтировать, мог обойтись супруге в кругленькую сумму. Вспомнив о своих шаловливых мыслях, вызванных велосипедным седлом, госпожа Колиндз выругалась про себя и вернулась в дом. Ванну принять она не могла – не было воды, не могла и поужинать. Пришлось отойти ко сну на голодный желудок. Супружеское ложе делить было не с кем. Но усталость от нелегкого дня в условиях вселенской катастрофы брала свое. Вспомнив о собранных подписях и удачной случайной встрече с депутатом Залесским, госпожа Колиндз подумала, что при всех невзгодах в жизни случаются и приятные вещи. И с этой утешительной мыслью уснула праведным сном чиновницы, уверенной в важности своей миссии и значительности собственной персоны.

******
Солнце давно покинуло небосклон, погрузив ущелье в прохладный мрак. Остап Георгиевич и его влюбленные спутники шагали уже два часа. Первое время вся троица держалась вместе. Шли, обсуждая дальнейшие действия, вспоминали разные истории и радовались горному пейзажу. Но постепенно «молодые» начали отставать. Что Остапа Георгиевича не напрягало. Он слышал сзади себя звонкий смех Катрин и негромкий баритон брата. Дмитрий явно рассказывал деве что-то смешное. И оба млели от переполнявших их чувств. Но вскоре влюбленные затихли. Дорога вела вниз по ущелью, спуск не был крутым, и Остап Георгиевич не ощущал усталости. Но, чтобы совсем не потерять спутников, присаживался на пенек или ствол упавшего дерева. Когда голубки нагоняли старика, он без труда определял, чем парочка занималась. Удовлетворенный взгляд брата и внутренний свет в очах девушки эту тайну выдавали.
Уже наступала ночь, когда они добрались до небольшого отеля. Хотя это определение для сельского дома, стоящего на склоне горы, не слишком подходило. Раньше бы про него сказали «постоялый двор» или «харчевня». По существу, это был добротный хутор, хозяева которого две комнаты наверху сдавали постояльцам. При полном мраке вокруг, два святящихся оконца радовали глаз путника. Их свет уносил в сказку из далекого безмятежного детства. Троицу беглецов радушно приняли и усадили за стол. Вселенские напасти не нарушили естественный ход жизни хозяев. Вместо электричества они жгли свечи, а отказавший водопровод заменили студеной водой из родника. Не было у них проблем и с холодильником – глубокий погреб сохранял продукты естеством природы. Пожилые хозяева, Славомир и Ванда, все сохранили и все предусмотрели. Ванда растопила дровами плиту летней кухни, и на столе появилась яичница с беконом, домашнее пиво и всевозможные соленья и закуски. Хозяева уселись ужинать вместе с гостями, словно угощали не постояльцев, а собственную родню. Катрин и Дмитрий жадно принялись за еду. Их аппетит позволял предположить, сколько энергии им пришлось затратить за время путешествия. И Остап Георгиевич проголодался, но ужинал, не торопясь, наслаждаясь удобным креслом ничуть не меньше, чем предложенными закусками. Хоть дорога и шла под гору, прошагать больше десяти километров, когда тебе девяносто пять, далеко не пустяк.