Сайт писателя
Андрея Анисимова

- К твоему сведению, свинина, говядина и баранина под запретом. За употребление до трех лет тюрьмы.
- С какого испуга?
- Из соображений гуманизма.
- А причем тут гуманизм?
- Притом. По требованию «зеленых» ученые провели тесты. Интеллект свиньи оказался приближенным к интеллекту человека. Свинья способна запоминать до тысячи слов. Словарный запас женщины с начальным образованием вдвое ниже.
- А разговаривать свинью не научили?
- Почти. Есть программы, позволяющие со свиньями общаться. Свиней держат в квартирах в качестве домашних друзей человека. И они защищены законом.
- Коров тоже держат в квартирах?
- Корова теперь редкость. Тех, что остались, содержат в условиях, близких к природе, в нескольких национальных парках. Резать их запрещено.
- И овец?
- Да, только стричь.
- Выходит, нынешний народ обходится без мяса?
- Почему? Европейцы мясо растят на фабриках генетического синтеза. А для гурманов разводят морских свинок. Но это деликатес для дорогих ресторанов.
- Понял, интеллект морских свинок позволяет их жрать. А кто решает, кого жрать, а кого нет?
- У нас Гуманитарная Комиссия Брюсселя. Вне зоны Евросоюза законы другие.
- Например?
- Например, в России по-прежнему торгуют говядиной, свининой и бараниной. Но цены высокие, и мясо далеко не всем по карману. В Африке разрешен каннибализм, и продовольственную проблему там решают при помощи местных ресурсов. В Китае едят все, что растет или шевелится.
- Трогательно. Особенно впечатляет контраст между законами Евросоюза и Африки. Они там вернулись в пещеры?
- Африканцы?
- Они самые.
- Совсем наоборот. Продвинутые аборигены учатся в европейских университетах, а вернувшись, просвещают сородичей.
- Учат гуманному людоедству?
- Африканцы добились права иметь свою национальную кухню. Каннибализм у них в традиции. У европейцев свой путь, у африканцев свой.
- Согласен, пусть едят, что хотят, – задумчиво произнес Дмитрий, размышляя о странностях мирового прогресса в кулинарии. Но тема питания бывшего ресторатора продолжала занимать, поэтому он продолжил пытать брата: - А в Штатах что едят? Надеюсь, от любимого стейка из техасского бычка не отказались?
- Об Америке, какой ты ее помнишь, забудь. Такой страны больше нет. Я же тебе объяснял.
Дмитрий напомнил брату, что при первой беседе на тему перемен в современном мире он получил перегруз информации и далеко не все запомнил. Остап Георгиевич замечание брата учел. И рассказал ему грустную историю о конце «американской мечты».
- В тридцать седьмом году китайцы выбросили все свои доллары на рынок, обвалив американскую валюту в течение суток. Оказалось, что каждый американец должен китайцу сто тысяч долларов. Теперь американцы работают на китайских рисовых плантациях за чашку риса или бегут в Европу.
- Жаль америкосов. Они славные ребята и машины выпускали хорошие. А что они делают в Европе?
- Организуют фермы и разводят морских свинок для дорогих ресторанов.
- Морских свинок я готовить не умею, поэтому ресторан открывать не буду. - Вывел для себя Дмитрий и заключил: - Получается, работы мне не найти.
- С работой погоди. У нас есть кое-какая недвижимость. Попробую от нее избавиться. И с банкиром нужно побеседовать с глазу на глаз. Вообщем, надо смотать в Эстонию.
- Я с тобой.
- Нельзя. Тебе еще пять дней положено жить рядом с профессором. Постараюсь за это время обернуться.
- Полетишь на самолете?
- Не полечу. Пройду через ска-кабину.
- А говорил, принципиально не пользуешься этими прибамбасами?
- Самолет мне уже не по карману. А ска-кабина входит в сервис «Эдэмплац». И потом, где наша не пропадала?
- Тут я не советчик. С этой штукой не знаком, и что от нее ждать, не знаю.
Старик подмигнул брату:
- В девяносто пять, Димка, от любой штуки ждешь одного – перехода к вечности.
Дмитрий не нашел, что на это ответить, и решил промолчать.
Остап Георгиевич наскоро собрал в свой доисторический портфель все необходимое и связался с Гансом Мауром. Председатель вызвался лично проводить обнищавшего «покровителя». Европейский канал продолжал отслеживать каждый шаг братьев. Поэтому и Ганс Маур имел представление о причинах, побудивших Крымова к внезапному путешествию. Он встретил Остапа Георгиевича у лифта и повел к кабине класса люкс. Начальственный ска-дром отличалась от остальных дополнительным набором услуг. Помимо перемещения клиента, сканер выдавал ему медицинское заключение. Если путешественник покидал зону Евросоюза, снабжал его иммунитетом к экзотическим болезням. Но Остап Георгиевич Европу не покидал и в прививках не нуждался. Он нуждался в удачном решении своих финансовых проблем. Чего на прощанье искренне и пожелал ему Ганс Маур. И еще искреннее предприниматель порадовался тому, что Крымов успел с ним расплатиться раньше, чем стал банкротом. Мужчины пожали друг другу руки. Остап Георгиевич шагнул в кабину и вышел из другой на Ратушной площади эстонской столицы. Ни усталости, ни головокружения, отмерив пол-Европы, старик не ощутил. Он вообще не испытал никаких чувств, кроме мгновенного беспамятства. Долю секунды, пока цифровое послание несло его копию, самого Остапа Георгиевича Крымова на земле не существовало. Но все произошло столь быстро, что он своего отсутствия не заметил.

********
Старший инспектор Гуманитарной комиссии госпожа Магда Колиндз не всегда держала спину прямо. В детстве она сутулилась и раздувала щеки, за что однокашники прозвали ее жабой. На десятилетие девочки, они устроили Магде праздник. Среди подарков, что она получила от сверстников, ей особенно понравилась большая русская матрешка. Презент оказался с секретом – матрешка раскрывалась, обнажая себе подобных. Когда Магда взяла подарок в руки и начала доставать матрешек одну из другой, дети окружили именинницу плотным кольцом и, не без злорадства, за ней наблюдали. Открыв очередную, Магда увидела в чреве матрешки маленького живого жабенка. Жабенок зашевелился и выпрыгнул Магде на ладошку. Девочка завизжала и лишилась чувств. Матрешку ей подарила дочка русского эмигранта, Марина. С того дня Магда возненавидела русских и перестала сутулиться. С возрастом спина ее стала еще прямее, а ненависть ко всему русскому переросла в манию. Став чиновницей, она «отводила душу» на русских стариках эмигрантах. Если у них не хватало денег оплатить возрастную карту, старшая инспекторша добивалась их «удаления». Посетив пресс-конференцию Ганса Маура, Колиндз дала себе слово разделаться и с русскими братьями. Но пока Остап Крымов владел значительным состоянием, оплатить карту себе и брату ему не составляло труда. Известие о крахе эстонского отделения Хуаньцентра ситуацию изменило. Магда поняла - теперь главное помешать Остапу Крымову вернуть свои деньги. И навострила лыжи к главе Финансовой Комиссии, Антонио Верозо. С пожилым итальянцем госпожа Колиндз поддерживала сугубо деловые отношения. Круг неформального общения деятелей его ранга для чиновницы был закрыт. Она раз в квартал являлась к нему с отчетами о продажах возрастных карт. Очередной отчет состоялся всего месяц назад. Но господин Верозо любезно согласился на внеплановую встречу. Кабинеты чиновников находились на разных этажах одного здания администрации Евросоюза, и Магде пришлось лишь войти в лифт и подняться на двадцать два этажа. Влиятельный итальянец принял коллегу в лоджии, а не в кабинете. Огромный балкон небоскреба вмещал площадку для личного летоплана чиновника, и сад с небольшим фонтаном. В этом саду Верозо устроил себе уютное гнездышко. Свежий воздух и поражающий воображение вид на крыши Брюсселя помогали главе ведомства расслабиться в паузах между боями за финансовое благополучие матушки-Европы. Стоит заметить, особого рвения к служебным обязанностям сеньор Верозо не выказывал, разумно полагая, что его деятельность принесет обществу меньше пользы, нежели ее отсутствие. Оттого и проводил значительную часть времени на балконе, созерцая городскую суету с высоты птичьего полета. Место приема Магду порадовало. К ней отнеслись не официально, а по-дружески. Господин Верозо усадил даму в кресле у фонтана, распорядился о кофе и уселся напротив.
- Я весь внимание, дорогая коллега, – произнес господин Верозо, с искренним участием глядя ей в глаза.
Магда надела на лицо улыбку уважительного почтения и придала проникновенность голосу:
- Дорогой господин Антонио, мне нужен ваш совет, а возможно, и содействие.
- Все, что в моих силах, коллега.
- В ваших силах вся финансовая мощь Евросоюза, – польстила она чиновнику.
- Не преувеличивайте значение моей персоны. Я лишь подручный наших китайских партнеров. Вы же понимаете, все рычаги финансового мира в их руках.
- Скромность красит любого мужчину, – Магда сняла с лица улыбку и придала голосу деловитость чиновницы: - Вы, конечно, в курсе проблем с эстонским филиалом?
- Это грустная история. Но я тут ни при чем. Решение приняли опять же в Пекине. А что конкретно вас волнует в связи с этой неприятностью?
- Я бы хотела узнать, может ли вкладчик, пользуясь личными связями в Эстонии, все же добиться открытия своего счета?
- Теоретически такая возможность есть. Но процедура не из легких.
- В чем ее трудность?
- Решения принимают в Пекине. Для этого необходимо прошение вкладчика, с резолюцией президента Эстонии. Такое прошение попадает ко мне. Я его подписываю и направляю китайским партнерам.
Магда засияла от удовольствия:
- Вот видите, в конечном счете, все равно все зависит от вас.
- Все зависит от Пекина. Там могут разрешить или отказать. А у вас есть конкретное лицо, о котором вы хлопочете?
- Пока у меня к вам одна просьба. Если из Эстонии придет такое прошение от господина Крымова, перед тем, как дать ему ход, поставьте меня в известность.
- Нет проблем, дорогая коллега. Это не тот ли Крымов, что держал брата полвека в холодильнике «Эдэмплац»?
- Да, это он.