Сайт писателя
Андрея Анисимова

Старший инспектор Гуманитарной комиссии, госпожа Магда Колиндз уже полтора часа выслушивала доводы заседателей Большого жюри по поводу возрастной карты семидесятилетней сербки Марии Ковач. Заседание Большого жюри проводились только в Брюсселе, и только в спорных случаях, когда к делу либо подключалась общественность, либо крупные политики. В основном судьбы стариков решались в филиалах Гуманитарной комиссии, по месту проживания долгожителя. И решались чиновниками далеко не столь высокого ранга, как госпожа Магда Колиндз. Мало того, совсем не каждое заседание Большого жюри госпожа Магда Колиндз удостаивала своим присутствием. Многие дела заседатели решали без нее. Но, стоило вынести на рассмотрение дело пожилого эмигранта из России, старший инспектор появлялась непременно. А появившись, старалась брать ситуацию в свои руки, и всеми силами добивалась «удаления» несчастного. Сегодня Большое жюри занималось делом сербской старушки. Сербы не русские, но все равно славяне, и Магда Колиндз не могла остаться в стороне. По документам сербская вдовушка никогда не работала, отдавая себя заботам о муже и сыне. Потеряв супруга, осталась без средств существования, и оплатить возрастную карту не могла. Но за нее хлопотал премьер-министр страны, указав в своем послании на заслуги мужа Марии Ковач перед Евросоюзом. Славомир Ковач преподавал азы толерантности в африканской католической школе. И в минувшую Пасху был съеден своими учениками. Евросоюз наградил Ковача посмертно орденом Марии Толоконниковой. И оставшийся несъеденным его череп был почетно захоронен за счет европейского бюджета. Юридически ходатайство главы одной из стран блока Гуманитарную Комиссию ни к чему не обязывало. Но повод для снисхождения давало. Заседатель от Франции Виктор Бумже горячо ратовал за Марию. Описывал ее добродетели жены и матери. Госпожа Колиндз с трудом сдержалась, чтобы речь заседателя не перебивать. Дождавшись финала эмоционального выступления коллеги, обратилась ко всем заседателям:
- Дамы и господа, все мы выслушали пламенный монолог господина Бумже. Но скажите, если мадам Ковач такая прекрасная мать, почему ее сын не пожелал оплачивать ей карту? По документам Ковач-младший владеет приличным состоянием. Мы тут собираемся не на благотворительный бал. Бюджет Евросоюза не позволяет нам содержать престарелых бездельников за казенный счет. Они обязаны сами оплачивать свое существование и еще помогать системе здравоохранения и образования наших детей. Если родной сын не желает продлевать жизнь матери, почему мы обязаны это делать?! Я за «удаление».
В зале заседаний повисла тягостная тишина. Стало слышно, как заседатель из Австрии шуршит фантиком от конфеты. Все смотрели на Магду Колиндз, надеясь, что она все же позволит сербской вдове получить карту бесплатно. Заседатели не могли знать, что раздражение чиновницы не связано с возрастной картой сербской старушки. Для ее негодования имелась другая причина - Остапу Крымову удалось частично разморозить счет. Это означало полное пренебрежение к ее персоне со стороны председателя Финансовой комиссии Антонио Верозо. Магда Колиндз много лет провела среди высоких чиновников Брюсселя. Сама в подковерных играх считалась не последним игроком. И при ее опыте не могла не понять, что влиятельный итальянец ее элементарно «опустил». Это был откровенный ляп чиновницы. Не надо было набиваться к нему на приватный прием, а послать Верозо официальный запрос. Тогда его решение она бы могла оспаривать на самом верху. Но поезд ушел.
- Все-таки я бы не стал торопиться с решением, - осторожно заметил господин Бумже, нарушая затянувшуюся паузу.
Магда французов недолюбливала, но, когда дело касалось служебных контактов, умела своих чувств не демонстрировать. И сейчас заставила растянуть тонкие губы в улыбку и тоном добродетельной ханжи предложила:
- Дамы и господа, речь идет всего о десяти тысячах хуаней. Если вы так настроены сохранить госпожу Ковач для европейского общества, давайте скинемся и оплатим ее карту из собственного кармана. Начнем с господина Бумже. – И Магда не без ехидства посмотрела на представителя Франции. Она догадывалась, какие чувства тот испытал. Уверенная в скупости французов, чиновница не сомневалась в его реакции. И господин Бумже не подвел ее ожиданий.
- Дамы и господа, я с радостью принял бы предложение уважаемой мадам Колиндз. Но, боюсь, мы создадим нездоровый прецедент. Через нашу Комиссию проходят тысячи дел. Если мы начнем оплачивать карты всех просителей, сами окажемся с протянутой рукой на паперти. А главное, унизим перед всем миром престиж европейских правовых институтов.
Магда улыбнулась французу, и на сей раз вполне искренне:
- Абсолютно с вами согласна. Итак, голосуем за «удаление».
Никто из заседателей Большого Жюри уже не возражал, и участь сербской вдовы была решена единогласно. Магда Колиндз поблагодарила коллег за прекрасно выполненную работу и отбыла в свой кабинет. К удивлению чиновницы, ее уже ждали. Редактор канала «Подсознательного вещания» Марта Блум жаждала получить интервью старшего инспектора.
Магда, несмотря на викторию над очередной жертвой закона о «целесообразном проживании», продолжала пребывать в мрачном расположении духа. Но этика чиновника Брюсселя не позволяла хамить журналистам. К тому же непосредственно к Марте Блум антипатии она не испытывала. Мало того, по ходу пресс-конференции Ганса Маура отметила Марту как разумную и принципиальную защитницу европейских ценностей. Поэтому выказала ей формальное радушие и уныло поинтересовалась, о чем ее хочет спросить госпожа редактор. Марта Блум обстоятельно устроилась в кресле и, не без пафоса, обратилась к хозяйке кабинета:
- Уважаемая Колиндз, мне кажется, мы обе, как цивилизованные европейские женщины, не можем не задуматься, каким рискам подвергает общество эксперимент Ганса Маура с внедрением в него представителей прошлой эпохи. Вы понимаете, о чем я говорю?
Магда прекрасно все поняла, но для приличия переспросила:
- Я думаю, речь идет о господине, ставшем героем всех новостей. Об этом «отморозке» Крымове.
Блум утвердительно закивала головой.
- И заметьте, русском «отморозке» Крымове.
Глаза Магды Колиндз вспыхнули злым огнем. Перед ней сидела не просто умная европейская женщина. Перед ней единомышленница. И чиновницу словно подменили. Госпожа Колиндз превратилась в саму любезность:
- Милочка, вы тоже считаете русских опасной нацией?
- Опасной?! Да они первобытные дикари, пострашней африканских людоедов.
- Совершенно с вами согласна. Африканские людоеды убивают, чтобы утолить голод. А русские от злобы и ненависти.
- В этом и весь ужас. Представляете, мало того, что маршируют в лаптях, так еще лупят нагайками несчастных гомиков. Да что там лупят - до сих пор сажают в тюрьмы педофилов! И только за то, что те любят детей. Да все беды из-за них. Вспомните, с чего началась Первая мировая война? Они убили австрийского принца!
- Я где-то слышала, это были сербы, – неуверенно возразила Магда.
- Какая разница!? Славяне все одинаковые дикари, а русские особенно. И Вторая мировая война началась из-за них. Русские напали на безобидных финнов, и немцам пришлось вмешаться. Все несчастья в Европе от русских.
- Вполне разделяю вашу озабоченность, дорогая Марта. К сожалению, в Европе многие нас не слышат. Иначе давно бы выселили всех русских эмигрантов к китайцам в монгольские степи. Пусть там пасутся на лугах вместе с цыганами, турками и остальной первобытной публикой.
Редакторша вплотную придвинулась к чиновнице и заговорила взволнованным шепотом:
- От тебя, дорогая Магда, зависит, останется среди нас это ископаемое чудовище, Крымов, или его «удалят».
- Я бы с радостью. Но все не так просто. Этот «отморозок» теперь мировая знаменитость. Он проходит по графе «общественная ценность». Таким возрастная карта положена по закону бесплатно. А его брат-миллионер в состоянии, при необходимости, и заплатить.
- Заплатить? Чем? Он живет в Эстонии, а там все счета миллионеров накрылись медным тазом.
Магда поведала о своей неудаче. Рассказала, кто помешал перекрыть «кислород» Крымову. Марта Блум все внимательно выслушала и переспросила:
- Сколько ему вернули хуаней?
- Двести пятьдесят тысяч, – повторила Магда.
- Душечка, у тебя есть обыкновенный лист белой бумаги и шариковый механизм? Кажется, он назывался самопищущей ручкой.
Госпожа Колиндз посмотрела на редакторшу с недоумением:
- Могу поискать. Но зачем?
Редактор канала «Подсознательное вещание» заговорщицки подмигнула:
- Мы с тобой займемся арифметикой.
Госпожа Колиндз продолжала недоумевать:
- Не проще ли запустить калькулятор.
Марта Блум наклонилась к сомому уху Магды и заговорила еще тише:
- Наши подсчеты не должны попасть в сеть. Поняла?
- Пока не совсем. Но ручку с бумагой попробую найти. – Она выбралась из-за стола, подошла к шкафу, выдвинула ящик и откопала блокнот с ручкой. Шариковый анахронизм слишком долго пылился в забвении, и содержимое ручки давно засохло. Но дамы совместными усилиями пасту оживили.
Марта Блум пересела в хозяйское кресло и занялась подсчетами. Результат молча протянула Магде. Ознакомившись с математическими вычислениями редакторши, Магда чуть не вскрикнула от радости и обняла новую подругу. Покончив с нежностями, квадратная редакторша надела сетевые очки и попросила чиновницу сосредоточиться:
- А теперь, дорогуша, будем готовить общественное мнение на подсознательном уровне. - И приступила к интервью.

*******