Сайт писателя
Андрея Анисимова

Остап Георгиевич отомкнул старомодный портфель антикварным ключиком и достал пластиковый жетон. Это был важный документ, позволяющий мужчине старше девяноста пребывать на территории Евросоюза. По закону «целесообразного проживания», лица, не владевшие таким документом, подлежали «удалению». Для женщин возрастной порог в Брюсселе установили на двадцать лет ниже. Половая дискриминация объяснялась законами биологии - к семидесяти годам детородные функции дама утрачивает и успевает вырастить внуков. Продлить женщине «целесообразность проживания» Гуманитарная Комиссия вправе. Но за определенную плату. Год обходился соискательнице в десять тысяч хуаней. Мужчине документ стоил дороже – двадцать пять тысяч. Сумма немалая, особенно если учесть отсутствие доходов – пенсию старикам отменили еще до утверждения закона «целесообразного проживания». Помимо дороговизны, неудобство процедуры заключалось в необходимости продлевать документ ежегодно. Европейские законодатели не могли предсказать курс хуаня на большую перспективу, поэтому плата на несколько лет вперед их не устраивала. Зато Гуманитарная Комиссия гарантировала получателю документа отменное здоровье на весь оплаченный срок. И цена не бралась с потолка. Этим вопросом заседатели Большого жюри занимались несколько лет, привлекая к работе авторитетных специалистов. По их мнению, в конце восьмого десятка многие органы мужчины требовали замены, а их производство пока оставалось слишком затратным. Женщины, как известно, куда живучее мужчин, и спрос на искусственные органы у них скромнее. После долгих дебатов в Европарламенте закон вынесли на референдум. К голосованию допускались лица не старше сорока лет, постоянно проживающие в Европе. Потому что именно молодым европейцам предстояло решить, до скольких лет должны жить их престарелые родственники бесплатно. Любопытное наблюдение сделали социологи при подсчете голосов. Сорокалетние позволяли старикам жить хоть до ста. Молодежь до двадцати пяти голосовала за порог в пятьдесят лет, воспринимая таких глубокими старцами. Путем голосования и был определен возрастной порог для мужчин и женщин. И только после этого документ обрел силу закона.
Что касается Крымова, то возрастную карту он всегда продлевал точно в срок, и ее проверки его не напрягали.
Дорога вынесла электрокар из ущелья на плато, и лимузин мягко притормозил возле футляра полиции. Из прозрачного пластика выпрыгнул дежурный робот-офицер. Крымов протянул жетон. Офицер просветил документ электронным глазом и, козырнув клешней путешественникам, переместил футляр. Сразу за поворотом взору открылись Горицы - унылый шахтерский городок. Вдоль центральной и единственной улицы выстроились фасады неказистых одноэтажных домов. С тех пор как чехи закрыли свои урановые рудники, городок опустел и зачах. Большинство прежних жителей его покинули, а новые, опасаясь радиоактивных напастей, селиться испугались. В Горицы возили из Карловых Вар чудоковатых туристов, которых влекло сюда странное любопытство к незримой опасности, или клиентов «Эдэмплац», вроде Крымова.
Электрокар «переплыл» центральную площадь. Протестантская церковь возвышалась на прежнем месте и выглядела, как новенькая игрушка. Ее кричащая свежесть плохо вязалась с убожеством заброшенного городка. Крымова перемена озадачила. Он знал, что уже много лет служб здесь не велось. Чехи вообще не отличались набожностью, и большинство их храмов десятки лет простаивали без дела. А в этой, забытой Богом и людьми, дыре и вовсе прихожан днем с огнем не сыскать. Кому и зачем пришло в голову проводить реставрацию, Остап Георгиевич так и не понял. Радек объяснил - год назад храм приобрел русский бизнесмен Тимофей Шитиков. Привел здание в порядок и открыл в нем небольшой публичный дом. Заведение обслуживало заезжих шейхов с Востока, африканцев или богачей из России. Кощунственно разложить проститутку на алтаре их странно заводило, и любители экстравагантного секса выкладывали за десять минут сомнительного удовольствия по пятьсот хуаней. Интимный рынок услуг давно стал для чехов реальным сектором экономики. Только здесь иностранцев обслуживали натуральные девы. В других странах Евросоюза жриц любви давно заменяли роботы.
Всю эту информацию Радек монотонно поведал Крымову, пока они пересекали Горицы. Старик хмыкнул. Тайну обновленного храма он воспринил не без сарказма, Лично его чешская сэксиндустрия не интересовала.. По полису обладатель возрастной карты имел право требовать поддержания своей мужской силы. А при замене некоторых органов и возвращения ее к нормам молодого производителя. Но делать этого мудрый долгожитель не стал. Интимные связи его давно утомили. И теперь, оставаясь в прекрасной физической форме, он наслаждался свободой от полового влечения. Страсть, мутившая рассудок многих достойных мужей, вызывала у Крымова тоску с примесью жалости. Ему казалось нелепым совершать безрассудные поступки и тратить жизнь ради мгновений оргазма. Он не осуждал горемык сластолюбцев, а скорее им сочувствовал.
Электрокар миновал город и, прокатив еще четверть километра, доставил пассажиров к финальной точке маршрута - парковке офиса компании «Эдэмплац». Радек с Гамулкой повели Крымова в кабинет Председателя Совета Директоров, Ганса Маура. Глава компании в этом году отпраздновал свой пятидесятилетний юбилей, и среди коллег-бизнесменов считался неприлично молод. Что не помешало ему войти в десятку самых влиятельных предпринимателей Баварии. Пост председателя «Эдэмплац» он занял семь лет назад в результате тайного голосования. Поддержку получил неслыханную - девяносто пять процентов голосов акционеров. Маур поддерживал имидж скромного, знающего менеджера, без лишних амбиций, занятого лишь заботой о прибыли. На самом деле все обстояло иначе. Ганс Маур мечтал о руководстве «Эдэмплац» много лет. И твердо шел к цели, не гнушаясь подключать влиятельную родню. А добившись своего, начал многое менять. Не в технологиях, в них он смыслил мало и к ним не касался. А в образе компании. При нем она приобрела мистические черты. Черты некого тайного ордена. Это он запретил сотрудникам произносить слово «клиент». И ввел в обиход обращение «покровитель» Это он переименовал отдел реабилитации в «светлый предел», лечебный центр в «чистилище», а зону хранения в «храм мрака». Кто знает, возможно, Ганс Маур возомнил себя самим Господом Богом, способным воскрешать не только тела, но и души. Или это у него, отъявленного безбожника, от желания поглумиться над Святым Престолом. А возможно, тут имел место чистый прагматизм, и мистика помогала ему усилить рекламу, заручиться постоянным вниманием прессы. И, как следствие, привлекать новых солидных клиентов и придерживать при себе старых.
Остап Георгиевич Крымов отличался от тех и других. Он входил в число покровителей-одиночек, невольно работавших на иммидж компании. И Ганс Маур ждал его с нетерпением. Когда Крымов вошел, Маур стремительно поднялся из-за стола и радушно его приветствовал. За срок своего председательства Ганс Маур принимал Крымова в седьмой раз. И не всегда здесь в офисе. Случалось, они обедали в городе или посещали один из окрестных загородных клубов. Их отношения скорее походили на приятельские, нежели деловые. Крымов отдавал себе отчет, что приятельство это возникло не бескорыстно. Будучи одним из первых клиентов компании «Эдэмплац», он долгие годы приносил ей солидный доход. Но Маур вызывал у него чисто человеческое любопытство, и в другое время Остап Георгиевич с удовольствием бы с ним часок-другой поболтал. Племянник президента ФРГ владел интересной информацией, доступной весьма узкому кругу политического бомонда Европы. И Крымов это ценил. Но сегодня у него другие заботы. Понимая это, Маур развлекательной программы и не планировал.
- Волнуетесь, Остап? – спросил он посетителя с интонацией, выражавшей глубокое понимание момента.
- Это не совсем верное слово, Ганс, - ответил старик: - Скорее, предвкушаю.
- Естественно, до конца понять ваше состояние я не берусь, но всю значительность предстоящего нам события принимаю сердцем.
Крымова потянуло съязвить - еще полгода назад, он прочитал отчет гамбургского центра, где Мауру поменяли сердце на помпоплазму. Но тактично промолчал.
- Спасибо за соучастие, Ганс. Когда начнем?
- Чистилище ваш брат уже покинул. Ждет вас в Светлом пределе. Но, увы, сначала вам предстоят некоторые формальности.
- Я готов.
Секретарь Маура, статный здоровяк Стив, с ослепительной улыбкой ровного ряда собственных зубов, излучая естество и молодую силу, провел Крымова на второй этаж, в операционный зал, где десятки сотрудников сидели в сетевых очках, из которых им в головы поступала необходимая их трудам информация. При помощи этих же очков они без бумажной и компьютерной волокиты составляли отчеты для налоговых служб, общались с клиентами и рисовали графики прихода и ухода пациентов. Внешне молчаливое действо походил на собрания общества «слепых». Крымова усадили за почетный письменный стол для «покровителей» и положили перед ним «паркер» с золотым пером. Столь архаичный инструмент появлялся лишь в случаях подписания клиентом особо важных бумаг. Такую бумагу и предложила вниманию Крымова, уже знакомая нам тетушка Катрин Ривер, Джулия. Женщина представилась и уселась в кресло напротив. В обязанности госпожи Ривер входило ждать, пока «покровитель» знакомится с текстом. Если у него по ходу чтения возникнут вопросы, ей надлежало на них отвечать. Остап Георгиевич к бумагам, связанным с деньгами, относился серьезно и читал их вдумчиво. В этом документе компания снимала с себя ответственность за гибель подопечного по причине внешних, не связанных с его пребыванием в «Эдэмплац» факторов, а именно в результате несчастного случая, преднамеренного убийства, либо в результате природных катаклизмов. В том числе и за суицид, если таковой произойдет по причине стресса. За подобный исход компания «Эдэмплац» отвечать не станет. Крымов отодвинул бумагу. Джулия вопросительно на него поглядела:
- Что-нибудь не так?