Сайт писателя
Андрея Анисимова

- Нельзя. Говорят, это теперь государственная тайна.
- Мне можно.
- Как раз тебе и нельзя. Все журналисты трепло. Напишешь в журнале, места лишусь. А место денежное. Двести тысяч хуаней в месяц. На Земле такого не найдешь.
- Неплохо. А что входит в твои обязанности?
- Лучше спроси, что не входит?
- А если серьезно?
- А если серьезно, все. Раз в день объезд кратеров на луноходе. Смотреть, чтоб камни из космоса антенны не сбили. Сбитые менять. И заметь, лазерные пушки лупят только над модулем. А у кратера камешки тоже не слабые летят. Представляешь, попасть под дождичек, когда капелька в десять тон. Хоронить будет нечего.
- Не представляю, – признался Хант.
Деррик усмехнулся:
- Я тоже раньше не представлял. Потом привык. Ну а остальное – рутина. Еженедельная проверка всех датчиков, наладка гемоизлучателей, перепрограммирование навигаторов, в зависимости от смещения магнитного поля Pемли. Опять же лазерные пушки. И воздух. Слышишь этот гул?
- С момента, как вышел из кабины. Теперь привык и не слышу.
- Ты привык, а мне каждый день менять фильтры очистителей. А их больше сотни. Работы хватает. Охренеешь перечислять.
- И на все ты один?
- Раз в неделю на Луну приходит бригада интеллектуалов. Они мудрят свое. Я тут вроде сторожа-завхоза. Мое дело эксплуатация объекта, к науке не касаюсь.
- У тебя нет ученой степени? – изумился Хант.
- У меня и диплома бакалавра нет.
- А как ты сюда попал?
- По конкурсу. В пять лет отроду перебрал движок на отцовском баркасе. Потом он лет десять без ремонта ходил. Дальше, больше. Работал механиком по электрокарам, потом в мастерских Космического агентства. Так понемногу они меня узнали. И по конкурсу оказался впереди докторов. Смекалистый я, и руки растут откуда положено, - Деррик вспомнил о куреве, размял пальцами табак сигареты и, жестом заядлого курильщика, похлопал себя по карманам пижамы. Ничего, кроме брелка с миниатюрным пультом, не обнаружив, спросил Ханта:
- Огня дашь, покажу птицу.
- Сначала тебе дай закурить, потом дай прикурить, а после покажи тумбочку, где деньги лежат. Не наглейте, господин Ван Дер Мейн. Хватит с вас и сигарет.
- Ну и черт с тобой, – Деррик нажал на кнопку пультика, и через мгновенье в ангар вкатился крошечный робот. Механический карлик протянул хозяину свою двухпалую ручку. Деррик поднял робота, как ребенка, прикурил от его пальчика и вернул малыша на пол.
- Симпатичный карапуз, – похвалил робота Хант, – сам сделал?
- Пришлось. В хозяйстве много мелочи, а мои ручищи, сам видишь. – Деррик сунул свою пятерню под нос Ханта, смачно затянулся, наконец, выбрался из гамака и босиком направился в дальний угол ангара. На ходу обернул и поманил Ханта:
- Хочешь птицу, иди за мной.
В дальнем углу, под хилой пальмой висело что-то бесформенное, укрытое черной пленкой. Деррик осторожно пленку стянул, обнажив прутья золоченой клетки. В ней на жердочке спал взъерошенный желтый попугай. При свете попугай встрепенулся, нагадил из-под хвоста и сказал Деррику низким женским голосом «Я тебя люблю».
- Я тебя тоже, – ответил рыжий детина и снова погрузил любимую птицу во мрак черного полиэтилена. Знакомством с попугаем программа лунного визита Вилли Ханта приблизилась к логическому завершению. Мужчины пожали друг другу огромные ручищи и расстались друзьями.
Вернувшись в Брюссель, Хант размышлял о странностях прожитого на Луне дня. Ему повезло встретить удивительного человека, способного в одиночку поддерживать ныне существующий миропорядок. Кроме этого, Хант своими глазами видел птицу, что этот порядок нарушила. Но главное, он теперь знал, что профессора Фердинанда Ленца искать бесполезно. О том, как использовать полученную информацию, журналист Вилли Хант продумает уже завтра. А сегодня ему надо ее переварить.

******
Когда самолет соприкоснулся с бетоном, и дрожа всей громадиной металла, понесся по аэродромной полосе, Катрин, наконец, перевела дух. Ужас, охвативший девушку при взлете, после набора высоты уступил место любопытству. И сейчас, при посадке, вернулся снова. Это был ее первый небесный опыт, и она еще не успела обрадоваться его завершению. Пока летающая махина, упираясь колесами в грунт, гасила полетную скорость, Катрин понемногу приходила в себя. А когда самолет замер, громко воскликнула:
- Слава Богу, что все это закончилось.
Остап Георгиевич с братом и его возлюбленной вышли из Таллиннского аэропорта, далеко за полночь. Собственный электрокар Крымов законсервировал, и вызывать не мог. На парковке напротив главного входа стояли два лимузина городского проката. Нужды беспокоиться, что транспорт перехватят другие пассажиры, у троицы не было. В самолете они летели одни. Авиация стала экзотическим аттракционом для любителей экстрима или упертых стариков вроде Крымова. Наемные электрокары обслуживали граждан из всех стран Евросоюза, считывая личный код с голоса. Остап Георгиевич назвал свой и открыл дверцу. Дмитрий с девушкой уселись назад, предоставив брату договариваться с навигатором. Система работала просто - записав адрес и подсчитав километраж, автомат отправлял запрос в банковскую систему и, получив ответный сигнал, включал двигатель. Процедура заняла не больше минуты. В салоне загорелась уютная подсветка, и лимузин тронул с места. Плавное движение машины Катрин сразу успокоило. Она положила голову Дмитрию на плечо и мгновенно задремала. Дмитрий ощущал тепло ее тела и, стараясь не шевелиться, рассеянно поглядывал в окно. Вырулив на трассу, электрокар приподнялся на воздушной подушке и набрал скорость. Вне города она не ограничивалась. Лимузин шел около двухсот километров в час, и все, что мелькало за окнами, глаз рассмотреть не успевал. Дмитрий силился отыскать знакомые приметы в родном пейзаже, но узнавал немного. Вспомнил несколько транспортных развязок, возникших уже при поддержке Евросоюза. Их бессмысленность уже тогда казалась очевидна. Строить эстакады у деревень, мимо которых за день проезжало два-три десятка машин, Дмитрий считал пустой тратой огромных средств. У маленькой бедной страны хватало по-настоящему острых проблем, где европейская помощь принесла бы реальную пользу. Но у богатой Европы рождались собственные фантазии, как помогать бедным родственникам, а те не смели спорить. Не смели, потому что ждали от Брюсселя другого – защиты от страшного и злобного соседа, огромной непредсказуемой России.
- Родные пенаты не узнаешь? – Голос Остапа Георгиевича вернул Дмитрия из пучины воспоминаний, поскольку они приехали. Электрокар остановился у невысокой живой изгороди его коттеджа. Отсюда сорок пять лет назад Остап Георгиевич увез смертельно больного брата в подземелье профессора Ленца. Здесь промелькнула его молодость и осталась часть зрелой жизни. Это был его дом и его сад.
Дмитрий осторожно разбудил Катрин, нежно погладив ее волосы:
- Просыпайся, Катюша, мы, кажется, дома. – Он все чаще называл Катрин по-русски «Катюша», и ей это нравилось.
- Какого дома? – Спросила девушка, тараща спящие глазаь.
- Дома твоего жениха, – ответил Остап Георгиевич за брата. Катрин тут же оживилась, в глазах появился женский интерес к будущему гнезду, и она окончательно проснулась. Они вышли из кабины, электрокар мигнул светом, дал задний ход, развернулся, и как разумное существо, самостоятельно двинул назад в город. Остап Георгиевич открыл хозяину калитку, и пропустив брата с девушкой в сад, вошел следом. Дмитрий оглядел небольшой коттедж с крыльцом и широкой лестницей, балкончик своей спальни на втором этаже, яблоневые деревья на участке, поднял Катрин на руки и закружил вместе с ней, громко радуясь возвращению:
- Катька, мы дома. Это теперь наш с тобой дом.
- Пусти, дурачок. У меня голова кругом, – взмолилась девушка. Внезапно окна в доме засветились уютным светом, дверь открылась, и на пороге возник робот в поварском колпаке и фартуке.
- Знакомься, братец. Это мой тебе подарок – повар Васька. Он все умеет и займется вашим бытом. Обращаться к нему лучше вежливо. Например: «Василий, не могли бы вы организовать нам ужин».
- С большим удовольствием, – Василий отозвался с едва заметным китайским акцентом и исчез в доме.
- Васька китаец? – Рассмеялся Дмитрий. – Где ты его взял?
- Это мой маленький секрет. А родом Васька от шанхайского производителя. Поэтому, по месту рождения Василий китаец, но душа у него русская.
- Душа? - переспросила Катрин.
- Прости, детка, я имел в виду - «программа», – поправился старик. - Все равно, он славный малый и ты можешь на него положиться. А я пойду к себе.
- Остап Георгиевич, куда вы пойдете ночью? – Возмутилась Катрин.
- Я живу с вами по соседству, через два дома по этой улице. Поэтому не переживай, а бери хозяйство в свои руки. Тебе же скоро играть роль настоящей русской жены.
- А это трудная роль?
- Как посмотреть. Для хорошей актрисы, всякая роль легка. А роль любящей жены еще и приятна. Успех же постановки, чтобы она не закончилась в первом акте, зависит от обоих исполнителей. Спокойной ночи, мои дорогие.
- Спокойной ночи, Остап. Спасибо, что сохранил дом. – Дмитрий проводил его до калитки, и повел Катрин в свое сбереженное братом прошлое. Все тут осталось как полвека назад. Воспоминания обрушились на «блудного сына» с порога, коснулись сердца каждой ступенькой, вешалкой прихожей, знакомыми запахами родного жилья. В гостиной у камина тот же стол и те же кресла. Та же чешская люстра и резной дубовый буфет. Одно время Дмитрий увлекался стариной, выискивал антикварную мебель. То ли вещи прекрасно сохранились, то ли брат позаботился об их реставрации. Катрин тут же заметила его свадебную фотографию. Молодой Крымов в старомодном костюме и при галстуке позировал рядом с девой в подвенечном платье.
- Это и есть твоя Лена? Красивая у тебя была жена.