Сайт писателя
Андрея Анисимова

- Как хорошо, господин Залесский, что мы вас встретили в неформальной обстановке. Я через свой канал начала сбор подписей. Их уже около ста тысяч, и я все это вчера направила в парламент на ваше имя. Сегодня здесь мы уже собрали вручную еще шесть тысяч. А вы возглавляете комитет по этике. Ловите мою мысль?
- Стараюсь, но пока не поймал.
Марта Блюм приблизила свои квадратные прелести к ребрам депутата и быстро заговорила:
- Речь об этом русском «отморозке» Крымове. Вы сами видите - жители Евросоюза настаивают, чтобы он прошел Большое жюри на тех же условиях, что и другие старики. Пока этот русский - знаменитость и попадает под параграф «ценность личности», его не достать. Я хочу, чтобы вы организовали слушания в парламенте.
- Допустим, но с какой целью?
- Поставили на голосование отмену для него этой лазейки. Зачем нам еще один русский старик в Евросоюзе? Своих престарелых бездельников девать некуда.
- Неплохая мысль, – согласился Збигнев. – Но сейчас, как видите, все парализовано.
- Конечно, раньше, чем этот кошмар не ликвидируют, вы ничего не предпримете. Но, не может же такой бардак длиться вечно. Надеюсь, правительство уже послало бригаду ремонтников на Луну.
- Дай-то Бог, - Збигнев покрутил в руках бесполезные очки и оглянулся на свой небоскреб. - А сколько сейчас времени?
- На этот вопрос вам сейчас не ответит никто. Все часы в Европе остановились. Я теперь жалею, что выбросила бабушкины наручные часики. Сегодня они очень бы пригодились, – посетовала Марта.
- Тогда, дамы, разрешите откланяться. Боюсь, моя супруга в этой обстановке без меня не справится.
Дамы пожелали депутату мужественно пережить техногенную катастрофу. Передали привет его супруге и подняли свой плакат. Сбор подписей возобновился с новой силой.

******
Ганс Маур относился к той категории мужчин, для которых состояние паники недоступно. На отказ Глобальной системы и всех транспортных средств он отреагировал достойно - заменил служебный кабинет теннисным кортом.
Белозубый Стив, секретарь и неизменный партнер Ганса не только по теннису, выдержкой босса похвастаться не мог. Будущее Стива пугало. По его мнению, отсутствие воды в кране означало приближение конца света. Испуг и рассеянность мешали игроку сосредоточиться на корте, и Стив часто мазал в площадку. Ганс Маур его незлобно журил:
- Ты все-таки не баба, Стив. Не раскисай и верни себе форму.
- Я постараюсь, Гансик, – пообещал молодой человек и снова угодил мячом в сетку.
Ганс Маур не слишком расстраивался по поводу слабой игры партнера. Он смотрел на стройные ноги Стива, на его широкую грудь, развитые спортом плечи и бицепсы, и размышлял о преимуществах своей ориентации. Какой подарок преподнесла ему судьба, наградив особенностями гея. Маур не мог понять, как мужчины-традиционалы живут на свете. Как они спят с женщинами. Маур представил себе обнаженное женское тело и его чуть не стошнило. Эти груди, что болтаются как вымя дойной коровы, эти дряблые мышцы живота и слабые тонкие ноги, растущие из рыхлых объемных ягодиц – как все это способно возбудить в мужчине желание? То ли дело красавец атлет, вроде его секретаря. Крепко сбитое тело, все, что надо, на месте. Размышления Маура могли привести к смене игровой площадки. Страстный спортсмен уже прикидывал, под каким предлогом переместить их турнир к себе в спальню. Но его отвлек странный нарастающий гул. Ганс помнил этот звук с молодости, но много лет его не слышал. Гул доносился со стороны Байера - небольшого баварского городка, в окрестностях которого предприниматель и свил свое гнездышко. Городок прославил великий Вагнер. Гениальный композитор не только жил здесь, но и построил оперный театр. На его сцене до сих пор поют и играют Вагнера. Отец и мать Ганса, страстные поклонники композитора, чтобы иметь возможность посещать его театр, построили виллу неподалеку. Но приобщить сына к вокалу так и не смогли.
Ганс оперу ненавидел с детства. С тех самых пор, когда родители брали его с собой. И особенно Вагнера. На его оперных представлениях, что длились часами, маленький Ганс мучился особенно. При мощном реве труб и грохоте барабанов, столь характерных для пафосного гения маэстро, ребенок пугался и плакал. А во время сладкоголосых арий его героинь – мгновенно засыпал. И с той поры Вагнера терпеть не мог. Будучи во всех отношениях истинным баварцем, в данном аспекте Ганс Маур выступал в роли белой вороны.
Шум нарастал. Ганс вышел за живую изгородь виллы и, к своему огромному удивлению, увидел, как мимо посадочной площадки его летоплана катит антикварный Мерседес, с самым что ни на есть настоящим бензиновым двигателем. Лимузин сопровождал эскорт из шести мотоциклистов. Вся эта доисторическая кавалькада, изрыгая смрад выхлопных газов, остановилась возле парадной лестницы его виллы. Мотоциклисты спешились, отдали под козырек, и из лимузина вышел дядя Ганса, президент Германии. Маур в спортивной обуви и шортах, в чем был, в том и поспешил встречать державного родственника. Президент потянулся, расправляя затекшую спину, небрежно похлопал племянника по плечу, и в дом заходить отказался. Пожелал говорить на свежем воздухе:
- Угостить гостя ты ничем не сможешь, водопровод у тебя не работает, кондиционер тоже. Веди меня в павильон моего брата.
К летнему павильону у небольшого искусственного озерца вела дорожка из красного гравия. Само строение в древнеримском стиле, с колоннадой и небольшим фонтаном, построил еще отец Маура. Ганс в павильоне ничего не менял, кроме массивных дубовых кресел. Вместо них поставил два шезлонга и мраморный столик. Президент, пока отец Ганса был жив, регулярно посещал их виллу и любил в этом павильоне читать прессу. Поэтому Ганс не удивился желанию гостя и, почтительно взяв его под руку, повел по красному гравию.
Конвой остался на своих местах, издали наблюдая за происходящим.
- Дядя, где ты раздобыл все эти раритеты древности? – спросил племянник, кивнув в сторону лимузина и мотоциклетов.
- Позаимствовал у фанатов «Бенц-клуба». Но давай не будем тратить время на ерунду. Его у меня немного. Слушай меня внимательно.
- Я весь внимание, дядя.
- Что произошло с Глобальной системой, пока не знаю. Команда аварийных роботов уже на Луне, но связи с ними нет. Сколько им потребуется - день, месяц или год, пока сказать не может никто. Нам еще повезло, что Космическое Агенство сохранило в рабочем состоянии несколько ракет. Теперь остается только надеяться и ждать.
- Из твоих уст, дядя, это особенно приятно слышать, – кисло улыбнулся племянник.
- Оставь свой сарказм, мой мальчик, для нашей прессы. Я хочу поговорить о твоем бизнесе.
- О моем? Я думал, у президента сейчас есть заботы поважнее.
- Не перебивай старших. Удивляюсь, как покойный братец тебя воспитывал?
- Прости, дядя.
- Проехали. Так вот, о твоем бизнесе, - как я понимаю, ваши мороженые граждане-пациенты скоро протухнут?
Родственники давно дошли до павильона, но возле ступеней остановились. Пожилой политик устал сидеть в машине и снова усаживаться не хотел.
- Да, дядя, возможно, наши пациенты погибнут. Если твои роботы провозятся на Луне больше суток, температура в хранилище поднимется. Но когда наступит кризис, знает только профессор Ленц.
- Мне нравится твое спокойствие, мой мальчик. Но ты прав, пару сотен замороженных - это еще не катастрофа. Катастрофа, если русские воспользуются остановкой Глобальной системы и шарахнут в нас своими древними ракетами.
- Ракетами? – изумился Маур. – А наша хваленая защита? Ты же сам говорил – пусть русские только попытаются запустить в нас свой ядерный антиквариат, их ракеты взорвутся, не успев взлететь.
- Когда Глобальная система нормально функционирует, так и произойдет. Но сейчас наша защита так же бесполезна, как пустой бачок в твоем туалете. Поэтому я хочу реанимировать несколько музейных транспортных самолетов.
- Чтобы сбросить русским десант из европейских лесбиянок?
- При чем тут они?
- Шутка, дядя. Пока Путин их переловит, русским будет не до ракет.
- Шутки оставим для другого времени. А самолеты нужны, чтобы облететь Евросоюз и собрать руководство всех наших стран. Я назвал эту акцию планом «Б».
- Очень интересно. И где ты решил их собрать? Или это государственная тайна?
- Это государственная тайна для всех, кроме моего племянника.
- Спасибо за доверие. Но почему для меня такая честь?
- Потому что я хочу их собрать у тебя в Горицах.
- У меня? Ты хочешь заморозить все европейское руководство? У меня не хватит мест в холодильной камере!
- Я хочу их спасти под землей. Только твоя компания имеет столько обустроенных площадей и на такой глубине.
- Дядя, в «Эдэмплац» нет отеля, чтобы поселить столько вип-персон.
Президент постучал пальцем по лбу:
- Я думал, ты, мой мальчик, сообразительней. Сейчас не до комфорта. Как-нибудь разместим. Но твое подземелье сохранит мозг Евросоюза, его руководство, от возможного ядерного удара.
- А ты уверен, что нас ждет ядерный удар?
- Кто знает, что на уме у этих русских. Путин и полвека назад был горазд на выдумки. Помнишь Украину? А когда человеку далеко за сотню, его мозг непредсказуем. Пока Глобальная система в заднице, мы беззащитны. Да, я это уже говорил.
Маура слова дяди позабавили:
- Выходит, русским везет. Их не пустили учавствовать в лунном проекте, в результате они не зависят от Глобальной системы, у них течет из кранов вода, и они счастливы.
- По твоей логике, самыми счастливыми были питекантропы. Жили в пещерах, не знали электричества и не страдали от его отсутствия.
- Пожалуй. Но русские первыми вышли в космос. Делали на нефти приличные капиталы, кто мешал вкладывать их в технологии?
- Путину пришлось выбирать, строить цивильное общество, способное двигать прогресс, или ковать духовные скрепы для своего трона. Трон оказался важнее. В результате страна пятится в средневековье.