Сайт писателя
Андрея Анисимова

******

Подполковник никогда раньше в доме Дмитрия Николаевича не бывал. И получив приглашение на обед вместе с Катей, он немного волновался. Гусев был женат. Он жил в крепком долгом браке, но о жене полковник никогда не рассказывал, как и вообще о своей личной жизни. Поэтому о вкусах хозяйки Анатолий Васильевич не имел ни малейшего представления. Но они решили с Катей, что цветы любой женщине приятны, а бутылка хорошего алкоголя хозяину не повредит. Если не выпьет сам, отвезет в бар Баковки, что однажды на глазах Рогозина и проделал. С военной точностью, ровно в два часа дня, Анатолий Васильевич позвонил в дверь. Дмитрий Николаевич жил в высотном доме на площади Восстания. Для теперешнего поколения дом выглядел старомодным и немного бестолковым. Шикарные лестницы, огромные вестибюли и довольно тесные квартирки с маленькими кухнями.
Гусев сам распахнул дверь, вытер о фартук руки и поздоровался сначала с Катериной, а потом с Рогозиным.
- Прошу прощения за мой прозаический наряд, но гуся с яблоками я готовлю сам. Своей бабке не доверяю. Проходите, пожалуйста, и знакомьтесь – Вера Андреевна Гусева, моя супруга, мой командир, и мой ребенок. Все в одном небольшом лице.
Вера Андреевна возникла в прихожей как тень и тихо улыбнулась. По этой улыбке Рогозин сразу понял, что рядом с его начальником надежный и сдержанный человек, переживший всякое. Бабкой Веру Андреевну назвать мог только муж. Было видно, что она не девочка. Но к гостям вышла подтянутая пожилая женщина, ни на минуту не забывавшая о своем женском начале. От прически до скромного, но безупречного с точки зрения вкуса платье, она оставалась красивой представительницей прекрасного пола. Радушно, но без экзальтации, поблагодарила гостей за цветы и тут же растворилась с букетом где-то в квартире.
Гусев провел гостей к столу, что супруги накрыли в гостиной и, извинившись за свое поведение, поспешил на кухню. Анатолий Васильевич с Катериной уселись за стол и с интересом оглядели комнату. Ничего лишнего и ничего показного. Румынскую стенку начала семидесятых хозяева заняли книгами. Ни безделушек, ни хрустальных ваз, ни кубинских крокодильчиков.
На стене несколько фотографий одного и того же человека. Фоторепортаж отслеживал его образ от ребенка до молодого мужчины. На одной из них с карточки смотрел молодой десантник. Рогозин догадался, что это фото запечатлело самую взрослую фазу юноши.
Гусев и его супруга явились вместе с двумя подносами. Выставив на стол фарфоровую гусятницу с уже разделанной птицей, Дмитрий Николаевич помог жене расставить закуски с ее подноса. Затем сбросил фартук и уселся сам. Вера Андреевна постояла немного, окинула хозяйским оком стол и уселась рядом с ним.
- Закусок у нас достаточно, но я предлагаю начать с гуся, пока он горячий. Как вы понимаете, в доме Гусева гусь фирменное блюдо. А налопаетесь закусок, на него места не хватит. Так что прошу. Анатолий, ухаживай за своей женой.
Рогозин с Катей переглянулись, и она взяла инициативу на себя:
- Как я догадываюсь, у военных принято, чтобы жены за ними ухаживали. И я ничего против не имею.
Гусев сам налил дамам вина, а гостю и себе водки.
- Ну, дамы, господа, первый тост, хоть это и не по-гусарски, не за прекрасных дам, а за успешное завершение операции, и за ее руководителя, подполковника Рогозина.
Анатолий Васильевич смутился:
- Тогда уже надо пить за вас, или уж за все подразделение.
- А это не последняя рюмка, которую я сегодня поднимаю, – предупредил хозяин и добавил: - И вообще, со старшими по званию не спорят.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
- Так-то лучше, – Улыбнулся Гусев, поднимая рюмку.
Все чокнулись, но перед тем как выпить, Вера Андреевна тихо сказала Катерине:
- Наверное, муж прав. Но к нам, женам, это не относится. Звание «жена» выше любого генеральского, во всяком случае, в своем доме. И знай, работать женами таких мужей, как наши, потяжелей иной каторги. Никогда не знаешь, что с мужем завтра. Никогда не можешь строить планы на будущее. И всегда ждать. Поэтому мы свое командное звание заслужили. Запомни это, девочка.
- Запомню, Вера Андреевна. А этот юноша на фотографиях, ваш сын?
- Да, это Коля. Его убили в первую чеченскую кампанию, – ответила хозяйка.
Катерина смутилась:
- Простите, если огорчила вас вопросом.
- Я жена и мать военных мужчин. Меня таким вопросом огорчить нельзя. Сыном мы с Димой гордимся, и будем помнить его всегда.
- Дмитрий Николаевич, а вы мне никогда не говорили об этом. Почему? – Спросил Рогозин.
- Это наше горе, и мы им ни с кем не делимся. Катерина спросила, жена ответила, – пояснил семейную позицию Гусев, давая понять, что тема исчерпана. Но чтобы не оставлять гостей в тягостном смущении, тут же заговорил о другом: - Давайте решать, что подарим Виктории и Александру на свадьбу? Я предлагаю сделать один подарок от нас всех. Но такой, чтобы он принес им радость и пользу надолго. Подполковник Рябинин и Наум Бирман с этим согласны, а вы?
- Мы не возражаем, правда, Катюш?
- Александра я не знаю, а Вика замечательная девушка. С удовольствием приму любое участие в подарке.
Они стали гадать, что лучше подарить молодым. И все, кроме Рогозина, очень этим увлеклись. Анатолий Васильевич понимал, что полковник при дамах о главном не скажет. Он был уверен, что Гусев позвал его в гости, чтобы поделиться впечатлением от встречи с президентом. Но пока время не пришло. И вот, после третьего тоста, Дмитрий Николаевич предложил Рогозину перекур на кухне:
- Я курю теперь крайне редко, но сегодня от одной папиросы бы не отказался - и обратился к жене: - Вера, ты разрешишь?
- Знаешь мою слабость. Ты единственный мужчина, которому я ни в чем не могу отказать. Вот и пользуешься. Кури, черт с тобой, только одну.
Мужчины перешли на кухню. В правом ящике буфета у Гусева хранилась целая коллекция папирос, сигарет и трубочного табака. Он предложил Рогозину выбор, а сам вынул из пачки «Казбека» одну папиросу и долго разминал ее в руках, затем сплющил пальцами мундштук папиросы и бросил ее себе в зубы. Рогозин выбрал сигареты Кент, и они закурили.
- Должен тебе сказать, что я до сих пор под впечатлением от встречи. – Произнес Гусев, выпустив тонкую струйку табачного дыма.
- Не ругал?
- Наоборот, поздравил с успехом. Разрешил обращаться за любой помощью.
- О преступниках говорил?
- Больше всего его возмутили золотые краны в сортире прокурора. Что при обыске у Хачатурова нашли пять миллионов долларов, его не так тронуло. А вот краны взбесили.
- А наш главный фигурант, полковник ОБЭП?
- Чуменко он даже упоминать не стал. Ему было противно. – Гусев затушил папиросу в пепельнице и достал другую: - Знаешь, Толя, мне после этого визита стало немного страшно…
- Вам страшно? – Переспросил Рогозин: - Мне казалось, вас никто не в силах напугать.
- Я тоже так думал. Понимаешь, сынок, нами руководит образованный, интеллигентный мальчик из хорошей семьи. Он мне в сыновья годится, поэтому я имею право так говорить. С человеческой низостью он по прежней жизни сталкивался очень редко, и глубины падения людской души плохо себе представляет. Это здорово, что в Кремле такой чистый и порядочный человек. Но если мы ему не поможем, он эту страну не вытянет. А помощников у него пока немного.
- Он же не один. С ним Путин.
- Владимир Владимирович прошел хорошую школу и на борцовском тотеме, и в жизни. За ним питерский двор. Это прекрасный университет. Но и его подставляют. Я считаю, что таких, как полковник Чуменко, надо судить как изменников родины. Они предают страну, власть, которая доверила им высокие посты, каждого из нас. А предателей всегда наказывают строго.
- Я с вами согласен. Но, увы, это не от нас зависит.
- И от нас тоже. Но беседовать я с тобой хотел не об этом. – Дмитрий Николаевич смял вторую папиросу, не закуривая, и бросил ее в пепельницу: - Он меня спросил, готовлю ли я себе замену, если решу уйти на отдых? Я назвал тебя.
- Меня?!
- А что тебя удивляет? Ты еще молодой мужик. Только вошел в настоящую работу. Проявил себя молодцом. Думаю, справишься.
- А вам зачем уходить?
- Чтобы не вынесли. Уходить надо своими ногами, и без старческого маразма. Так что готовься.
- Вы меня сильно озадачили, – признался заместитель начальника подразделения.
- Не разводи инфантильность. Страной правят мужики моложе тебя, а ты «озадачил». Кто, как не вы, взрослые, но еще молодые парни, должны тянуть страну? Мы же великая держава. Стыдно же за родину, которая превращается в третий мир, с привкусом латинов. Это в Мексике перестрелки с полицией и войны бандитов в порядке вещей. А у нас, когда каждый день отстреливают бизнесменов или доводят их до петли, это позор. В общем, не разводи слюни, и думай. Тебе теперь грех в кусты. С тобой рядом такая женщина! Поставь в церкви свечку, чтобы Бог не сомневался в твоей благодарности, а ей дай возможность тобою гордиться.
Рогозин улыбнулся:
- Это правда. С Катей я счастлив.
- Это видно невооруженным глазом. А счастье, сынок, надо отрабатывать.
- Я постараюсь.
- Надеюсь. А сейчас вернемся к дамам, а то они начнут обижаться.
Чтобы не утомлять хозяев, Рогозин, после перекура на кухне, порывался откланяться. Но Вера Андреевна гостей без чая не отпустила. Было заметно, что общество Катерины ей приятно, и это не могло Анатолия Васильевича не радовать. Ведь в «люди» в таком составе он выходил впервые.
Провожая гостей до прихожей, Вера Андреевна еще раз открыто продемонстрировала Катерине свою симпатию:
- Вы оба мне понравились, и будьте любезны у нас бывать, а ты, Катя, забегай ко мне запросто, поболтать со старухой. Дочки у меня никогда не было, а бабьего опыта скопила воз. Надо же делиться.