Сайт писателя
Андрея Анисимова

- Полковник говорил, каким образом освобождал для вас места директоров рынков?
Ответ:
- Каким макаром освобождал, не говорил. Но обмолвился, что ему это было нелегко.
Вопрос:
- Вы в курсе, что случилось с вашими предшественниками по должности?
Ответ:
- Люди гутарили, что их постреляли.
Вопрос:
- А вам в голову не приходила мысль, что их убили по приказу Чуменко?
Долгое молчание.
Вопрос:
- Вы не хотите отвечать?
Ответ.
- Нам бы не хотелось…
Вопрос:
- Он не намекал, что раненые милиционеры, которых вам приказано застрелить, причастны к смерти ваших предшественников, бывших директоров рынков?
Ответ:
- Напрямую не говорил. Но намекнул - если они начнут болтать, мы тоже пострадаем.
Вопрос:
- Вы предпочли убийству бегство. Вам не было страшно, что полковник Чуменко отомстит за это?
Ответ:
- Мы об этом не бачили, но понимали… Поэтому прикидывали завербоваться в плаванье на какой-нибудь корабль.
Вопрос:
- Почему вы принимали участие в войне на Кавказе?
Ответ:
- Мы помогали нашим друзьям грузинам.
Вопрос:
- Убивать русских?
Ответ:
- Нет, вернуть их землю.
Вопрос:
- Грузины ваши друзья, а русские ваши враги. Тогда почему вы приехали зарабатывать на хлеб сюда, а не в Грузию?
Долгое молчание.
Вопрос:
- Полковник Чуменко сам снабдил вас оружием?
Ответ:
- Он выложил пистолеты и разрешил нам выбрать.
Вопрос:
- Когда полковник Чуменко предложил вам убить своих раненных подчиненных?
Ответ:
- Вчера вечером.
Пленка закончилась, и наступила тишина.
Рогозин такого поворота событий не ждал. В шесть вечера в кабинете Гусева собрались все, кто работал по операции «Родня» - командир группы наружного наблюдения, капитан Зверев, заменивший раненного Зарядина, следователь ФСБ Катомин, уже успевший снять показания с Панасенко с Белоножко и прокрутить пленку Гусеву. Естественно, сам Рогозин как руководитель всей операции и подполковник Рябинин, лично руководивший захватом молодых днепропетровцев. Не было в кабинете только компьютерного гения Бирмана, который сидел у своего монитора и записывал каждое слово начальника ОБЭП.
- Ну, господа офицеры, ситуация резко изменилась. Что собираетесь делать? - Спросил Гусев, обращаясь ко всем собравшимся, но глядя только на Рогозина.
- Если Чуменко ничего не заподозрит, все только упрощается. Если раньше нужно было производить захват реальных киллеров, то теперь остались лишь статисты и исполнители ролей. Важно, чтобы они не подвели.
Рябинин усмехнулся:
- Жмуриков сыграть нетрудно. Но как заставить прессу появиться ночью в больнице?
- Товарищ подполковник, а вы перенесите операцию на вечер. До десяти кто-то из журналистов в больнице торчит обязательно. Ну, я имею ввиду, после того, как они узнали, что там лежат «стрелки» с Речного вокзала, - предложил капитан Зверев.
- Дело парень говорит. Получится очень естественно - господа журналисты ждут сенсаций, и они их дождутся, - поддержал капитана Рогозин: - Даже делать ничего не надо. Пострелять немного на верхнем этаже, а потом прокатить перед ними нужное количество окровавленных «трупов». Вот и все. А интервью им даст товарищ Николай Семенович Катомин. Присутствие следователя ФСБ возле оборотней в погонах вполне уместно.
Гусев повернулся к Рябинину:
- Что скажешь, Паша?
- А чего тут говорить? «Крови» я приготовил много. Вот только пальбу в больнице затевать нехорошо. Больных перепугаем. Мы же думали пистолеты с глушителями показывать, а не греметь порохом в отделении.
- И не надо там стрельбу устраивать. Достаточно с десяток бойцов в масках пробегут мимо журналистов вверх по лестнице, а трое подержат писак за грудки, или еще лучше, станут оттеснять к выходу. - Посоветовал Дмитрий Николаевич.
- Классная мысль! - Согласился Рябинин: - Те начнут требовать свободного доступа к информации, вот к ним и выйдет майор Катомин. Я за.
Рогозин улыбнулся:
- Не сразу. Сначала пусть «трупы» сверху мимо них спустят. Тогда в самый раз…
- План принят. За дело. - Закруглил совещание полковник, дав знак Рогозину остаться: - Ну, разведчик, впору хоть театр открывать… - Улыбнулся Гусев, когда они остались одни.
- Дмитрий Николаевич, я все же не могу понять, как офицер милиции, в чине полковника, творит такие вещи? В армии тоже безобразий хватает, но чтобы планировать убийство своих подчиненных - такого не слыхал.
- Знаешь, Толя, мне бы хотелось тебе сказать банальную вещь, что в семье не без урода. О том, как много честных самоотверженных людей работают в нашей милиции. И все такое. Но я тебе этого не скажу. Не скажу, потому что так не думаю. Есть в милиции честные и порядочные люди. Но их немного и им там очень трудно.
- Но это же страшно?
- А чему ты удивляешься? Если у других наших граждан не осталось ничего святого, милиция должна быть чистенькой? Совесть надо прививать с молоком матери. А как растут наши ребята? На чем они растут? На играх-стрелялках? На бандитском пафосе сериалов? На американских терминаторах? И в кого они вырастают? В полковников Чуменко. Растет поколение без совести.
- Но Чуменко всего на три года моложе меня, - возразил Рогозин.
- Допустим. Но ты жил за линией, за чертой. Гарнизоны, реальные боевые задачи, мужики, рискующие жизнью, а он трансформировался вместе со страной. А страну грабили кому не лень. Грабили и чуть-чуть делились с такими, как полковник ОБЭП. А это развращает. В конце концов, он решил - почему я должен ограничиваться крохами с барского стола? Я сам могу свой бифштекс скушать. Вот и скушал. Но таких подонков, как он, не слишком много. Это уже монстр.
- Вы же сами сказали, что вся милиция такая…
- Я этого не сказал. Но, уверен, любой офицер МВД, за редчайшим исключением, нормы закона и морали нарушает каждый день. По мелочи, без убийств или грабежа. Но от этого не легче. И дело не в низкой зарплате, а совести, что воспитывают с пеленок. Вот о чем мы забыли.
- А что нужно, чтобы вспомнили? Или это уже безнадежно?
- Говорят, надежда умирает последней. Время нужно, вера нужна не только в жирный кусок пирога, а главное, самоуважение нужно. Каждый из нас ложится спать не только со своей женой, но и со своей совестью. Так-то, сынок. Но давай, к нашим делам тяжким. Ты уверен, что Чуменко готовит очередной захват склада?
- Да, уверен.
- Смотри, если он заляжет, мне будет трудно объяснить начальству нашу пассивность. У нас больше чем достаточно оснований брать его сегодня.
- Даю слово. Ошибусь, поеду бомбить улицы таксистом.
- Ладно, поживем – увидим, - и Гусев посмотрел на часы. Стрелки показывали десять минут восьмого. До «кровавого» спектакля в Боткинской больнице времени оставалось совсем немного.

********

Вика уже готовилась закрывать бюро, когда ей позвонил Вадик:
- Виктория, есть серьезный базар. Я засвечусь на пару минут?
- А может, завтра? Я уже уходить собралась.
- Я же сказал, серьезный.
- Ладно. Когда будешь?
- Уже подъезжаю.
Гвоздикова отложила пакет с гостинцами для капитана Зарядина и уселась в кресло. Она намеревалась вечером навестить раненого, и приход уголовника ей пришелся некстати. Но Вадик зря никогда не беспокоил, поэтому она надеялась услышать что-то интересное.
Он прошел в кабинет и сел в кресло:
- Виктория, есть звон, что Винта менты замочили. Что скажешь? Или метлой метут?
Вика не знала, что ответить. Открыть правду она не имела права. С полковником ОБЭП подразделение повело игру, и вмешательство уголовников могло все испортить. С другой стороны, они с Рогозиным взялись за расследование, и держать факты в секрете от клиента не очень этично. Вика решила пойти на откровенность.
- Вадик, я пока не могу тебе этого сказать. Но кое-что знаю.
- Выходит, два легавых, что получили от своих по маслине, пошли на мокрое?
- Не исключено.
- Наши бродяги так и подумали. Но вот что не рисуется в этой картинке. Их начальничек ищет на них же торпеду? Это как понимать?
- Что значит - торпеду? Киллера что ли?
- Вроде того. И предложил мокруху нашему мужику, что живет по понятиям. Тот его послал, но решил проверить. Вот ко мне и пришли - ты сыскарей нанял, с тебя и спрос. Сейчас сходняк идет. Бойцов позвали. Порешат в больнице с ментами этими побазарить, а там менты ментов стерегут. Войны не хочется. Отдали бы нам этих двух, мы бы сами дознались, откуда сквозняк пошел.
- Вадик, я же не работаю в милиции. Не говоря уже о том, что это пахнет большой кровью. Если милиционеры виноваты, их осудят.
- Виктория, не пудри мне мозги. Менты ментов никогда не сдадут. И судьи тоже. Все на одной веревке. Но лягушек беспредельщиков надо наказывать. Не хочешь помочь, наши и так справятся. Но крови, ты права, не избежать. Мы и до начальничка доберемся. Если он Винта заказал, ему не жить…
- Дай мне сутки. Завтра в это же время я тебе кое-что скажу. А сегодня туда не суйтесь.
- За базар ответишь?
- Я тебе хоть раз соврала?
- Метлы за тобой не замечал.
- Тогда иди и утихомирь своих бойцов. Еще навоюетесь.

********