Сайт писателя
Андрея Анисимова

- Склад большой, товаров много. Думаю, за полгода разберемся.
- Да вы понимаете, что я в товар вложил все деньги компании. Вы же меня разорите!
Богдан Данилович взял со стола визитку посетителя, рассмотрел ее, и тон его тут же изменился:
- У тебя, Олег есть выбор. Сколько стоит твоя техника?
- Около десяти миллионов долларов.
- Волоки половину мне – получишь свой товар.
Штромов побледнел:
- Что значит - волоки?
- Это значит собери пять лимонов зеленых и принеси мне. Ты же уже не мальчик, пора соображать. Не принесешь, еще неизвестно, как твоя судьба сложится. Ты еще в тюрьме не сидел?
- Нет.
- Могу устроить. Так у тебя будет немного меньше денег, зато вернешь свой товар, а в другом случае - как пойдет следствие, я предсказать не берусь. Но допускаю, что тот же Симонян покажет на допросе, что с подследственной компанией связан именно ты. А это уже срок.
- С чего он скажет такую глупость?!
- Чтобы спасти свою шкуру. А я ему намекну, как это сделать - вот и вся шахматная партия.
- Но это же подлость!
- Почему подлость? Это мой бизнес. У тебя свой, у меня свой.
- Посадить невиновного? Это не бизнес, это бандитизм.
- Называй, как хочешь, но в тюрьме тебе сладко не будет, уж поверь мне на слово. А начнешь залупаться, отведаешь пресс-камеру, где уголовники выбьют тебе зубы и, если не сделают петушком, поскольку ты уже не мальчик, то кости переломают. После чего ты как миленький подпишешь признательные показания и лет пять поспишь на нарах. Вот твоя перспектива. Теперь иди и думай, как поступить. Срок тебе даю неделю.
- Я же могу пожаловаться!
- Жалуйся. – Богдан Данилович достал из ящика стола визитку и бросил перед посетителем: - Вот телефон окружного прокурора. Можешь звонить прямо сейчас.
Штромов поднялся:
- Я подумаю…
- Вот это другой разговор – и Чуменко вызвал старшину Корякина, чтобы тот проводил бизнесмена. Выпуская родственников из потайной комнатки, Богдан Данилович заметил на лицах молодых людей некоторую робость:
- Чего притихли, орлы? Учитесь, пока я жив. Вот увидите, не пройдет и недели, как этот слюнтяй притащит мне бабки.
- Ну вы, дядя Богдан, и даете! - Вырвалось у Панасенко: - А вдруг он действительно невиновен?
- Какая разница. Заработал, поделись с властью. А в этом округе для них власть это я. - Пояснил полковник и налил горилки только в свой стакан. Мастер-класс потребовал от него напряжения нервных клеток и сто пятьдесят граммов горилки могли послужить для их реабилитации.

*******

Банкир Тимофей Андреевич Филиппов Вику беспокоил редко. Девушка с его помощью открыла частное сыскное бюро, и он осознавал, что совмещать работу с собственными клиентами со службой юриста в его банке ей трудно. И обиды, что она его покинула, не затаил. Гвоздикова однажды спасла Тимофея Андреевича от большой головной боли – отыскала портфель с документами, что он оставил в машине частника. Филиппов не любил оставаться в долгу и чем мог, с Викой расплатился. Он не только выправил ей все нужные документы, включая лицензию, но и выделил помещение под офис в здании своего банка, а деньги за аренду брал символические.
Но сегодня решил с ней посоветоваться. Гвоздикова откликнулась тут же, но немного удивилась месту встречи. Филиппов назначил ей свидание на бульваре. Обладая шикарным кабинетом, он мог бы пригласить ее к себе или спуститься к ней в офис, что не однажды уже и делал. Но своего удивления Гвоздикова не озвучила, и ровно в назначенное время, поглядывая на Большую Никитскую, вышагивала кругами в начале бульвара. По ее мнению, банкир должен был появиться именно оттуда. Но Филиппов шагал к ней со стороны Арбатской площади. Его внушительную фигуру сыщица заметила издалека и поспешила навстречу.
- Не удивляйся, девочка, я попросил тебя о свидании здесь не потому, что надумал за тобой волочиться…
- Тимофей Андреевич, мне такое и в голову не могло придти. Мы же с вами не первый день знакомы.
- Ты не права. Мужчины иногда совершают глупости, и на том стоит мир. Я тоже не исключение, но поскольку ты сокурсница дочери, я тебя воспринимаю, как нечто детское, и только. Но давай ближе к делу.
- Я вас внимательно слушаю. Может, присядем на скамейку?
- Не надо. Мне так надоело протирать задницу, что я с удовольствием пройдусь – и Филиппов взял ее под руку: - У меня есть товарищ. Не то чтобы друг, а скорее хороший приятель. Зовут его Олег Штромов. Мы с ним вместе учились в Плехановском, но Олег на два курса меня моложе. Мы поддерживали отношения, и несколько раз в год или обедали вместе, или он приезжал ко мне на дачу. Банком моим Штромов никогда не пользовался, если не брать в расчет небольшой суммы, что он недавно положил на имя жены, и наши отношения носили чисто дружеский характер. Согласись, при современном раскладе жизни «дружбанство» позволить себе можно лишь в случае обоюдной симпатии. – Вика кивнула. Банкир продолжил: - Штромов поднимался на моих глазах. Начинал, как многие, с кооператива, затем зарегистрировал торговую фирму, а последние два года вырос в крупного бизнесмена на рынке бытовой техники. Он закупал ее огромными партиями на Западе, а реализовывал в России и по всем бывшим странам Союза. На днях склад, где он держал свой товар, подвергся обыску. Там что-то криминальное нашли и всю его технику конфисковали. И не только его. Этим складом пользовались еще несколько бизнесменов. Всех Олег знал лично и считал вполне солидными людьми. Но сегодня никто ни за кого поручиться не может. Что если кто-то из этой компании все же переступил закон? Друг пришел ко мне за помощью - нет ли у меня человека, способного произвести собственное независимое расследование? Я сразу подумал о тебе. Штромов готов хорошо заплатить, а в том, что он по отношению к моей протеже будет честным клиентом, я могу поручиться. Но что-то мне в этом деле не нравится. Поэтому перед тем, как дать ему твои координаты, я решил с тобой предварительно переговорить. Вот коротко и вся история.
Вика задумалась:
- Пока я не совсем понимаю свою роль?
- Я тоже не до конца это понимаю. Дело в том, что в нашей студенческой компании участвовал еще один человек - Андрей Сосновский. Андрюша твой коллега - он заканчивал юридический факультет МГУ лет двенадцать назад. Со Штромовым их связывала странная дружба - оба любили одну девушку. Катерина предпочла Олега и вышла за него замуж. А Сосновский заделался другом семьи. Он и ведет дела Штромова в качестве его юриста. Поэтому мне показалось странным, что бизнесмен пришел со своей проблемой ко мне, а не к нему.
- А какой собственно помощи он ждет?
- Хочет ясности - кто виноват? Он потерял товар на несколько миллионов долларов. Если это произошло по вине партнеров по складу, то они и должны возмещать убытки. Если же нет, то в чем заключался обнаруженный криминал? Видимо Сосновский в этом ему помочь не может.
Вика думала иначе:
- А мне кажется, Штромов понимает - с вашими связями нетрудно выйти на структуры, конфисковавшие склад, и получить информацию из первых рук. Вот и обратился…
- Я попытался ему помочь. Но мне посоветовали с этим делом не связываться. Поэтому, собственно, я и здесь.
- Пусть ваш друг, Штромов, придет ко мне и расскажет все подробно. После этого я сама решу, возьмусь или нет. Первый визит ему стоить ничего не будет.
- Значит, ты не возражаешь, если я дам Олегу твой телефон?
- Раз вы ручаетесь за человека, как я могу отказаться хотя бы его выслушать? Я только не осознала пока причину вашей осторожности. Вы же поэтому назначили встречу на улице?
- Девочка, когда речь идет о проблемах, связанных с правоохранительными органами, всегда надо быть начеку. Особенно в нашей стране. И тебе я тоже советую это помнить. Но есть и еще один деликатный момент – я очень хорошо отношусь к Олегу, но дел его не знаю. Потому, как за человека поручиться за него могу, а как за бизнесмена - воздержусь. Хотя почти уверен, что Штромов законов переступать не будет. У него слишком крупная компания и рисковать всем бизнесом из-за дополнительной темной прибыли ему резона нет.
Вика улыбнулась:
- Вот теперь ваша позиция мне ясна.
- Да, я хотел, чтобы ты ее знала. Позиция не слишком нравственная, но зато откровенная. Мне своих проблем хватает. Особенно в момент, когда потерять лицензию проще, чем встретить приличную женщину.
Они поговорили еще немного о сокурснице Гвоздиковой, дочери банкира, Лике, которая продолжила учебу в Англии, и любезно расстались.
Вика уселась на скамейку и снова прокрутила весь разговор с Филипповым. Она размышляла, как бы поступил на ее месте Анатолий Васильевич Рогозин и, решив, что он бы ее поведение одобрил, поднялась со скамейки и зашагала к себе в бюро.

*******

Полковник Чуменко редко работал после обеда. Богдану Даниловичу казалось, что труд после приема пищи вредит пищеварению. Да и стоило ли занимать пост начальника подразделения, чтобы слишком утрудняться. Штат подчиненных вполне справлялся и без него. Днепропетровская школа не прошла даром. Сам Леонид Ильич Брежнев неукоснительно следовал правилу - жить самому и давать жить другим. Под «другими» он подразумевал свое ближайшее окружение, которое создавал годами. Чем, кстати, от нынешних хозяев Кремля отличался мало. Правда, стоит отметить, что новые вожди подбирают кадры, способные закрыть тот или иной участок своими профессиональными качествами, и руководствуются не только соображениями родства и преданности. Чуменко тут оставался старомоден и профессионализм на первый план не выдвигал. И если уже брал к себе хорошего человека, обязательно прикармливал. Его личные премии в конвертах получали почти все офицеры ОБЭП. Оттого он и позволял себе после обеда лениться. Но сегодня полковник привычке изменил и приказал привезти на допрос директора склада к пяти часам вечера. Что и было исполнено.