Сайт писателя
Андрея Анисимова

— Нет. А что случилось?
— Она появилась на работе сразу после приезда из Москвы, написала заявление об уходе и отправилась в Питер к родителям.
Я думал, ты в курсе, почему она так поступила. Гриша очень расстроен. Таня сказала ему, что больше не вернется, и отказалась выходить за него замуж.
— Нет, Витя. Мы с ней об этом не говорили..
— Ну тогда извини.
Ерожин убрал телефон в карман и несколько минут рулил молча.
— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила жена.
— Нет, милая', все в порядке.
Надя заметила, что они свернули на Фрунзенскую набережную, но поворот к дому Аксенова проехали.
— Петя, ты за разговором проскочил. Нам же направо.
— Не волнуйся, я все вижу. — Ерожин свернул в следующий переулок и остановился у дома, как две капли воды похожего на аксеновский. С удовлетворением оглядев грузовик с надписью «Доставка мебели», он вышел и открыл жене дверцу.
— Петя, мы куда? — заволновалась Надя.
Она не понимала, зачем ее сюда привезли.
— Домой, Наденька, — мы теперь тут живем.
Надя замолчала и, удивленно поглядывая вокруг, пошла за мужем. «Волга» и «Мерседес» подкатили следом, и вся компания двинулась к подъезду. Лифт остановился на пятом этаже. Петр достал из кармана ключи, но дверь в квартиру оказалась открытой.
— Что вы, диван не можете в угол нормально загнать? — услышала Надя баритон Кроткина.
— Шкаф задвиньте до стены. Так, теперь вправо, — это уже звучал бас Грыжина.
— На себя прими, потом вправо и чуть назад. — Надя остановилась у порога. Третий голос был до боли знаком.
Надя вошла и увидела Алексея. Ростоцкий без рубашки и босиком орудовал с рабочими.
— Алеша, — прошептала Надя. — Как я рада, что ты тут. Видишь, я тебе все наврала, и ты не сможешь стать крестным отцом нашего ребеночка.
— Он бы и так не смог им стать, — сказал Ерожин и, обняв Алексея, подвел его к жене.
— Почему ты так говоришь, Петя?
— Потому что Алексей Гаврилович Ростоцкий и есть твой родной отец, — сказал Ерожин и достал из портмоне фотографию.
Надя поглядела на карточку и увидела на ней молодого Алексея и улыбающуюся Райхон.
— Вот почему ко мне приходила мама! Спасибо тебе, Петя.
— Семейный заказ я выполнил, и на те деньги, что ты мне заплатила за работу, купил нам новую квартирку. — Он хотел еще что-то добавить, но в его кармане снова зазвонил мобильный.
— Ерожин, ты меня слышишь?
— Слышу, Никита, — ответил Петр Григорьевич, без труда узнав голос полковника Боброва.
— Со мной только что связались из посольства Грузии. Полчаса назад Карло Вахтангович Ахалшвили покончил жизнь самоубийством.
— Значит, он так и не смог себе объяснить этого… — немного помолчав, ответил подполковник.
— Ты о чем, Петр?
— Долго рассказывать. Я припомнил наш разговор с убийцей.
— Ты хотел знать перевод слова, написанного на рукоятке ножа, — напомнил Никита Васильевич. — Это слово «шедобит». Оно переводится как «прощай». Но это не обычное слово. Этим словом грузины прощаются навсегда.
Ерожин поблагодарил, спрятал телефон и посмотрел на жену. Надя сидела на диване с Алексеем Ростоцким и держала в руках маленького лопоухого щенка. Ее темные, прекрасные глаза светились от счастья.