Сайт писателя
Андрея Анисимова

Через две недели над обезьяной устроили судилище, получившее громкий резонанс в стране. Супругов обязали выплатить компенсацию семье мальчика за причиненный ущерб его носу, а шимпанзе приговорили либо отдать в зоопарк, либо в питомник. Но питомника в маленькой республике нет, а в зоопарке уже содержалась семья шимпанзе, и дополнительных средств на Дору в казенном бюджете не нашлось. Оставалось отправить воспитанницу в другую страну Европейского Союза. А это значило, что они ее больше никогда не увидят. Но Исаак Михайлович и Светлана Тихоновна не сдались. Супруги подали эпиляцию, и повели неравную борьбу с государством. Судебный процесс разделил общество на два лагеря. Одни им сочувствовали, другие откровенно злорадствовали. К хозяевам обезьяны интерес возрастал с каждым днем. Начались бесконечные встречи с прессой. Дору фотографировали, снимали на камеру. Жизнь забила ключом. И всего этого они вскоре лишатся.
- Что делать, милая… Мы стали жертвой судебного произвола. – Заключил Исаак Михайлович и углубился в газету. Первым делом он изучал последнюю страницу. Об их тяжбе с властями чаще писали в конце, после всех других материалов, оставляя трагическую историю обезьяны на десерт. Но время шло, и событие понемногу теряло остроту. Сегодня пресса своим вниманием их обошла вовсе. Последнюю страницу газета отвела проблемам памятников времен советской оккупации. Исаака Михайловича эта тема не занимала и он углубился в решение кроссворда.
Светлана Тихоновна поправила на обезьяне бант, и потрепала ее по загривку. Дора подвинулась к хозяйке и запустила пятерню в ее волосы. Блох у «мамочки» не водилось, но Дора не верила и частенько проверяла сама.
- Посмотри, какая она нежная, какая заботливая, - умилилась женщина и вспомнила первый день Доры в их доме. Им позвонил профессор Эльмар Вельд. Ему в институт прислали шимпанзе для опытов. Но подопытная оказалась беременной, и вскоре разрешилась Дорой. Растить детеныша шимпанзе в проект ученых не входило, и Вельд искал желающих взять обезьяньего малыша на воспитание. Супруги сразу согласились и в тот же день стали обладателями маленького чуда.
Умиляясь своим воспоминаниям, Светлана Тихоновна вконец растрогалась. Тот день она помнила, словно он случился вчера. Они привезли малышку, завернув ее в одеяло.
Какая она была маленькая, какая несчастная. Потом начались будни втроем. Сколько сил и терпения понадобилось супругом в первые два года. Со временем стало легче. Дора довольно быстро заняла в их сердцах место, ушедшей в дом мужа, дочери. Подрастая, Дора проявила недюжинные способности, с удовольствием носила детские платьица дочки, перешитые для нее Светланой Тихоновной, научилась ходить в туалет, и даже наловчилась рисовать акварелью. Супруги однажды устроили персональную выставку работ обезьяны в фойе тетра, где некогда работали. На открытии вернисажа им устроили овацию. Теперь артисты, не жалея ладоней, аплодировали бывшему бухгалтеру и костюмеру. Это был их реванш и триумф «в одном флаконе». И таких волнующих моментов у супругов хватало. Но все они теперь в прошлом…
От воспоминаний у Светланы Тихоновны навернулись слезы. Улетев в былое, она не заметила исчезновения воспитанницы. Опомнившись, спохватилась:
- Господи, Исаак, где Дора?
- Не знаю, мамочка. Ты же с ней сидела. Я читал газету…
Первым делом они проверили входную дверь. Дора умела открывать замок, и могла смыться на улицу. Это было бы хуже всего. Если она еще что-нибудь натворит, судить будут уже самих хозяев. Но дверь, к их радости, оставалась запертой. Окна, снабженные частой решеткой, обезьяна преодолеть не могла. Светлана Тихоновна бросилась в спальню и заглянула под кровать. Обезьяны там не было. Исаак Михайлович обежал квартиру дважды, и тоже Дору не обнаружил. Супруги встретились в гостиной и растеряно смотрели друг на друга.
- Девочка чувствует предстоящую разлуку и страдает. – Патетически
заметила Светлана Тихоновна.
- Хотелось бы знать, где она это делает. – Ни без горечи, заметил Исаак
Михайлович.
- Не смей иронизировать над чувствами Доры. Как тебе не стыдно!?
- Я и не думаю иронизировать. Я просто хочу ее найти. – Жалобно
ответил супруг. Светлана Тихоновна намеревалась еще что-то обидное добавить, но в это время в туалете послышался шум спускаемой воды. Супруги вздрогнули и ринулись к туалету. Кабина оказалась запертой.
- Дорочка, девочка, открой нам скорее. – Нежно попросила
хозяйка. Реакции не последовало, если не считать тоненького ручейка воды, змейкой выбежавшего из-под двери. Исаак Михайлович выбежал на балкон, отпер свой сундучок с инструментом, схватил отвертку и ринулся назад. Поддев дверь, нажал плечом на то место, где имелась щеколда. Послышался хруст фанеры, и дверь распахнулась. Дору они застали врасплох, Обезьяна запустила передние лапы в унитаз и что-то мяла в его глубинах. Вода наполнила его до краев и плескалась на пол. Юбка на шимпанзе намокла и потеряла форму, а бант стал походить на примочку возле ее уха.
- Боже мой, да она же простудится! – Запричитала Светлана
Тихоновна. Обезьяну завернули в полотенце и унесли в спальню. Уложив шимпанзе на супружеское ложе, Исаак Михайлович оставил жену успокаивать «девочку», а сам вернулся в уборную. Осторожно пощуривав в чреве унитаза проволокой, извлек оттуда странный комок плотной ткани, и брезгливо расправив находку, опознал почти новую шляпку «мамочки», что та приготовила для дневной семейной прогулки. Дора изжевала ее, и не достав для заключительного аккорда варенья из буфета, запихнула в унитаз.
В глазах Светланы Тихоновны блеснули слезы:
- Зачем ты это сделала, Дора? – Хозяйка была мужественной женщиной, но проказа с любимой шляпкой ее обидела не на шутку. Дора издала прерывистый мычащий звук. Хозяйка повторила вопрос. Обезьяна закрыла морду лапами и завыла.
- Смотри как ей стыдно. – Умилился Исаак Михайлович.
- За что ты меня обидела Дора? – Продолжала вопрошать
женщина. Дора завыла громче.
- Хватит ее корить, мамочка. Надень платок вместо шляпки
и, пока хорошая погода, поехали в парк.
Светлана Тихоновна смахнула слезу и удалилась в переднюю одеваться. Исаак Михайлович взял двумя пальцами изгаженную шляпку и понес в помойное ведро. Дора перестала выть, быстро огляделась и, обнаружив отсутствие хозяев, забралась на стол. Ей давно хотелось перевернуть сахарницу и высыпать сверкающий сладкий песок на ковровое покрытие дивана, и теперь для этого как раз выдалась удобная минутка…

Эстония. Кохила 2005 год