Сайт писателя
Андрея Анисимова

- Вы писатель. Дерзайте. – Улыбнулся редактор и открыл ящик письменного стола. Оттуда посыпались листы с текстом, газеты и последний номер «Стопы». Мойша не обратил на это внимания и, порывшись в ящике, извлек книгу. Дэн посмотрел на обложку. На ней красовался огромный кулак и заглавие: - М. Кельнер. «Интервью с Богом». – Редактор раскрыл книгу и мелким ровным почерком подписал. «Желаю вам новых талантливых книг. Мойша Кельнер». Вот вам на память о нашей встрече. И не забудьте отписать Вере Артуровне Белголевой, что я, ее просьбу выполнил. Она женщина серьезная, и ее отношением к себе я дорожу.
Дэн пообещал и вышел. Когда подбежал к машине, на улице уже начинало смеркаться. Поклонница исчезла. Вместо девушки, на ветровом стекле машины белела квитанция штрафа. Дэн вздохнул и поехал домой. Адрес у Николь он не спрашивал, телефона тоже, и больше печальную деву никогда не видел.

Через полтора года вышел журнал «Стопа» с его романом. А еще через два произошло чудо - Советский Союз затрещал и развалился.

Через месяц после этого, ему позвонили из Москвы и предложили сотрудничать с крупным издательством. Несколько лет он совмещал производство букетов с сочинением романов, и, наконец, понял, что рисовать цветы больше не может. Разговор с Камиллой откладывал день ото дня. Наконец решился. Он пригласил хозяйку своей галереи вечером в кафе. Они поужинали. Она, как всегда, давала ему множество полезных советов. А он собирался с силами и после десерта, сообщил ей о своем решении, сменить амплуа.
- Камилла, если хочешь, найди себе другого живописца. Я возражать не буду и галерею оставлю тебе.
- Дело не во мне. – Ответила дама, пристально глядя ему в глаза: - Сейчас ты солидный, можно сказать, богатый человек. А станешь сочинителем, пойдешь по миру. Жить литературой мало кому удается. Подумай хорошенько.
- Я уже подумал.
- Желаю удачи.
- Ты не обиделась?
Камилла усмехнулась: - Если бы я хотела на тебя обижаться, поводов ты мне давал предостаточно. Поверь, я считала, что нужна тебе и старалась быть тебе другом.
Он поцеловал ей руку и, заплатив по счету, проводил домой. Возвращаясь к себе, несколько раз доставал платок и вытирал набежавшую слезу. Он никогда не думал, что эта шикарная, несколько самоуверенная особа так глубоко вошла в его жизнь.

Не прошло и года, как Дэн получил разрешение в посольстве России вернуться на родину. Перед отъездом зашел в редакцию проститься с Кельнером. Но за канцелярским столом сидел незнакомый господин.
- Мойша в журнале уже лет десять не работает. Он у нас давно знаменитость, и живет в Москве. А вы что-нибудь принесли?
- Нет, я пришел сказать ему до свидания и поблагодарить за поддержку. Он первый редактор в моей жизни, а такое не забывается. – Улыбнулся Дэн
- Вы тоже уезжаете.
- Да, и тоже в Москву.
- Хотите его московский телефон?
Дэн записал и, поблагодарив нового редактора, удалился.

Москву конца девяностых Денис Потапов не узнал. Он вернулся в другую страну. На улицах томились в пробках шикарные дорогие лимузины. Ночью город светился рекламами ночных клубов и казино. Витрины магазинов ломились от деликатесов.

Его друзья переживали новые времена по-разному. Некоторые завели себе особняки на Рублевке, некоторые спивались, влача полуголодное существование.

Веру Пелголеву он случайно встретил в доме своего приятеля Михаила Старовцева. Она уже давно покинула министерство культуры, вышла на пенсию и еще больше растолстела.
- Спасибо вам за протекцию. – Поблагодарил женщину Денис: - С вашей подачи мой пасквильный роман Кельнер напечатал.
- Как он вам показался? – Спросила Вера.
- Замечательный парень. Столь эмоционально читал рукопись, что я даже пропустил лирическое свидание. Так радоваться чужому тексту, может только настоящий художник.
. Со временем люди меняются.- Многозначительно предупредила толстуха: - Кельнер у нас теперь живой классик, и после того, как я ушла из министерства, он меня не узнает.

Через пол года изменился и сам Потапов. И виной тому была вовсе не популярность, которую приносили новые романы, а усталость и отсутствие свободного времени. Дни приходилось расписывать по минутам. Жесткие контракты с издательством заставляли сидеть за столом, не разгибаясь. Денис освоил компьютер, который оказался куда продуктивнее его пишущей машинки, и все равно хронически не успевал. Поэтому от встреч с приятелями часто оказывался, девушек в театры не водил, а с юбилеев и официальных торжеств смывался раньше других. Он давно задумал цикл рассказов о Париже, но текущая работа не позволяла писать для души. Только через несколько лет удалось подготовить книгу. Размышляя о заглавии, вспомнил Кельнера и нашел его телефон. Трубку долго не брали.
- Слушаю. - Наконец прозвучал знакомый голос:
- Здравствуйте Мойша. Я Дэн. Помните редакцию «Стопы» в Париже?
- Какой я вам Мойша? – Раздраженно ответил известный писатель: - Что за совковая манера обращаться к людям?
Денису захотелось сказать в трубку три матерных слова, но он себя пересилил:
- Простите, это квартира Кельнера.
- Да, это квартира Кельнера.
- Вы меня не узнаете? Я Дэн Потапов?
- Не помню. Я очень занят. Как вы говорите, вас зовут?
- Наверное, я что-то перепутал. – Денис положил трубку.
«Неудобно получилось. Кажется, я забыл имя своего первого редактора?» - Потапов подошел к книжным полкам. Одну из них занимали томики знакомых авторов с дарственными надписями. Он вытянул книжку Кельнера, раскрыл ее и перечитал мелкий аккуратный почерк. «Желаю вам много новых талантливых книг. Мойша Кельнер».
«Неужели и я через несколько лет стану таким же индюком?» - Вздохнул Денис, засунул глянцевый томик обратно на полку, снова уселся за компьютер, и понял, что назовет свой парижский сборник именем хозяйки галереи. Камилле посвящался один из рассказов, и она вполне заслуживала дать имя всей книге..
Размышление прервал телефонный звонок. Денис нехотя поднял трубку и услышал голос Михаила Старовцева
- Дэн, Вера Белголева умерла. Ты ее почти не знал, но все же я решил тебе сообщить.
- Когда похороны?
- Завтра на Востряковском кладбище. Приедешь?
- Нет, но ты положи ей от меня несколько роз. Деньги при встрече верну. – Ответил Денис и подумал, что если бы не эта женщина, он бы по-прежнему штамповал натюрморты с увядшими букетами.
- Чего ты замолчал? Я куплю цветы.
- Спасибо. И постарайся, выбрать розы, как можно свежее.

Денис лежал на своем московском диване, смотрел в темный потолок и думал о Париже. Он написал цикл рассказов о жизни в эмиграции. Сегодня он даже придумал название книги. Но ему стало грустно.

Камилла осталась в столице мира, где ее ждет обеспеченная старость, и прекрасный памятник из белого мрамора, рядом с уже почившим полковником Лурье. Служака Деголя умер в свой постели, и Камилла до последнего дня, так же достойно, как все, что делала по жизни, сберегала его уход.

В его бывшей галереи, на улице Рю Де Шаньон, теперь торгуют изделиями из нормандской шерсти. Туда приходят немолодые буржуа, и выбирают пару вязанных носков, так же внимательно, как прежде выбирали его картины.

Николь постарела, и если изменяет мужу летчику, то скорее для порядка, чем из романтических побуждений некогда пылкой натуры.

Восторженный редактор журнала «Стопа» больше не сидит рядом с ветеринаром Бежу, в пропахшем псиной особнячке, а купается в лучах добытой тяжкими трудами славы. Он уже не сможет читать роман коллеги, захлебываясь восторженным смехом, потому, что кроме себя не читает никого.

Веру Пелголеву, типичного чиновника от искусства, вообщем славную бабу, которую грела возможность казнить и миловать совковых творцов и получать от них в виде платы немного лести, завтра закапают в землю.

А он сам, Денис Потапов, бывший Дэн Патэ добился своей потайной мечты, и зарабатывает на хлеб пером сочинителя. А может быть в тот самый день, он своим поступком разрушил собственную песню. Не стоило нести роман Мойше Кельнеру. А нужно было ехать с Николь в предместья Парижа, провести с ней восхитительный день, еще более восхитительную ночь, а на утро поставить холст на мольберт и написать очередной букет увядших цветов. Тогда бы у него осталась неосуществленная мечта, Эту мечту он бы пронес до смерти, сохранив в себе самом хоть одну нераскрытую тайну.

Эстония. Кохила. Ноябрь 2005 года

br /