Дискуссия российской богемы с державными поборниками нравственности о плюсах и минусах законодательного запрета в театре, кино, литературе и СМИ нецензурной лексики вызывает странные чувства. Первое из них – делать вам больше нечего.

    В белой и пушистой стране осталось научить мастеров культуры галантно изъясняться, и жизнь наладится. Второе, что приходит в голову, так это реплика мудрого француза о том, что ум человеческий имеет пределы, а глупость человеческая безгранична.
    По жизни матом пользуются три сословия – народ, аристократия и люмпен. Люмпен пользует мат омерзительно, и этому сословию его запретить самое оно. Разночинная интеллигенция мата притворно пугается, поскольку уверена, что мат возвращает её в низы общества (к люмпену), из которого она вышла и которого стыдится. Представители этого сословия делают на мат «круглые глаза» и всячески негодуют. Нынешняя аристократия мат использует, как прежняя использовала французский язык, чтобы отличать своих от чужих. Я имею ввиду аристократизм не родовой, а духа. Актриса Раневская происхождением жидовка, а духом русская аристократка. Но истинным носителем русского мата остаётся народ.
    Теперь о сути спора.
    Защитники мата утверждают, что выразить без него правду-матку российской жизни нет никакой возможности. О том, как эта жизнь отражается в прессе российской глубинки, я недавно писал. Со своей стороны чиновные ханжи упрекают сторонников злословия в развращении малолетних и смущении прекрасных дам. Что в обоих случаях полная чушь. Малолетки в России матерятся так, как ни один мастер сцены, посади его на раскалённую сковороду голой задницей, не сможет. Что касается российских дам, мне даже трудно представить, чем их можно смутить при всём моём нездоровом воображении. Поэтому тема защиты нежных чувств населения от матерщины далека от актуальности.
    Споры же между самими художниками, можно ли обойтись в творчестве без «народного фольклора», так же бессмысленны. Обойтись можно без всего. Марсель Марсо своими пантомимами умел рассказать любую историю, не пользуясь словами вовсе. Запретить же народу использовать мат – это плюнуть ему в загадочную русскую душу.
    Занимаясь керамикой, мне часто приходилось бывать на фабриках и общаться с сельским пролетариатом. Для них мат – основа речи. И смыслом в таких беседах служат междометия, вкрапленные в матерные конструкции. Я не сразу разгадал секрет подобного способа изложения информации. Но, поднапрягшись, понял, в чём тут «зарыта собака». Словарный запас «простого» русского человека гораздо беднее его эмоций. И поскольку ему не хватает слов для выражения собственных чувств, он прибегает к мату, как к набору символов, подразумевающих всю сложную гамму его переживаний.
    По большей части на Руси матом не ругаются, а разговаривают. И мат чаще несёт добрый заряд, нежели агрессию. В своих рыбацких записках я приводил примеры «ласкового мата». Больше всего нежность матерщины меня тронула на Волге.
    Я остановился у егеря, здоровенного русского мужика. Тот встречал меня на моторке, перевозя с другого берега к своей деревне. После такого перевоза он вёл постояльца домой, неся на плече тяжеленный лодочный мотор. У крыльца избы заметил дочку – ребёнка лет шести. Девочка была конопата и сопливилась от ветра. Мужик пристроил мотор к стене, склонился к дочке, вытер ей нос и сказал: «Матушка, иттить твою мать, хули ты тут, бля, зябнешь. Ты бы, бля, пошла нахер в избу, нахерачила себе, иттить твою мать, щец и, бля, скушала бы их нахер». Всё это родитель произнёс нежнейшим тоном, и ребёнок заулыбался отцовской ласке.
    Если мужику с Волги, чтобы выразить свою нежность, мат необходим, то творцу должно иметь достаточный запас слов, чтобы эмоционально раскрасить мысль, не прибегая к мату.
    Опять же всё зависит от класса автора. Коль он матерится от беспомощности и скудности лексикона, ему следует поменять профессию. Ежели же для решения чёткой творческой задачи – это его право. Но повода для дискуссии, да ещё на державном уровне, я тут не вижу. Если же исходить из цензурно-идеологических соображений, то проще ввести для литераторов словарь из разрешённых слов, и запретить им пользовать все другие.
    Правда, в этом случае законодатели рискуют добиться обратного – в стране все граждане перейдут на мат и нежности в его звучании власть уже не услышит.