«Не уходи, побудь со смою…» поётся в известном старинном романсе. В нём любящая дева обещает предмету страсти обжечь и утомить его любовной лаской. Сегодня это знойное обещание в российском общественном пространстве приобрело новый, сакральный смысл.

    Сакральный, потому что обращено не к пылкому любовнику, а к власти в целом и к первому лицу государства в частности. Конечно, и первое «лицо», если оно мужчина, может вызывать страстное томление. Но тут нечто иное, поскольку исходит так же от мужчин. И это в стране, где порывы однополых чувств демонстрировать не принято.
    Но наших певцов двусмысленность не смущает. И не удивительно – их страсть не сексуального, а патриотического свойства. Первым осмелился прилюдно раскрыть свой верноподданнический экстаз артист Василий Ливанов. И выразил его достаточно профессионально и к месту. Предложил всем миром возвести взор к небесам и молить всевышнего, надоумить нашего самодержца никогда не покидать своих подданных. Первое лицо выдало ему державный орден, и он открылся, так сказать, в знак благодарности.
    Можно по-разному относиться к столь экстравагантной форме раболепия, но с артиста взятки гладки. Да и корысти в данном случае не видно. Как бы не растрогалось первое лицо, второго ордена не навесит.
    Другое дело, когда сей романс звучит из недавно присоединённого Крыма. Да ещё из уст новоявленного наместника полуострова. Это уже не благодарность за признание заслуг, а отчаянный вопль нечистого на руку царедворца, страстно желающего закрепиться во власти. Ему, посадившему на всех уровнях местного управления свою родню, монаршая милость нужна как воздух. Вот он и пропел своё «не уходи», приурочив романс к третьей годовщине крымских событий.
Затронул ли его порыв сердечные струны первого лица, покажет время. Но судя по всероссийским торжествам по данному поводу, хозяин Кремля постарался не слишком светиться. Мало того, что сам не вышел к народу, так ещё повелел наречь столичные торжества праздником Весны, скромно умолчав об их истинной сути.
    Такая скромность породила множество догадок и слухов. Одни уверены, что царственный выход прибережён на день выборов, другие склонны видеть в этом некоторое разочарование последствиями, третьи полагают сей момент потеплением державного курса.
    Причины нам неведомы, но истерики уже нет. Да и общественный градус от крымских побед за три года заметно снизился. Патриотический котёл нельзя топить старыми дровами. Тогда всенародное ликование возникло от уверенности, что «Крым наш» только начало возрождения империи. За ним последует Харьков, Киев и Одесса. А Незалежной можно оставить вредных «западэнцев» с их австро-венгерскими корнями. Тех, что товарищ Сталин прихватил вместе со странами Балтии по «Протоколу Молотова – Риббентропа». Они нам чужие и пусть отвалятся. Украина же наша, и негоже отдавать её недругу.
    Но не сложилось, и ажиотаж поутих. Видимо, господин Аксёнов и решил, что его голос о пожизненном троне для первого лица будет в этой ситуации услышан и благосклонно принят. А вот захочет ли первое лицо «обжечься и утомиться аксёновской лаской», большой вопрос…