Шахназаровская экранизация романа Толстого возмутила немалую толику ревнителей российской классики. И в первую очередь представителей поколений, взращенных советской школой и вузами «гуманитарной ориентации». 

Тем же, кто явился на свет позже, о Толстом известно мало. И если им сообщить, что Анну Каренину сочинил Михаил Лермонтов или Леон Фейхтвангер, они спорить не станут.

    Хорошо или плохо, что мы дожили до времён полного невежества, рассудит история. Американцам, часто путающим Австрию с Австралией, невежество не помешало создать сверхдержаву и диктовать «демократические ценности» просвещенному миру. Оттого утверждать, польза или вред от нынешнего положения вещей, воздержусь. Но с теми, кто осилил роман Толстого и имел возможность ознакомиться с его прежними экранизациями, поспорить не грех.

    Основная волна зрительского негодования накатила на Елизавету Боярскую, лишённую, на их взгляд, необходимого для роли аристократизма и окрасившую образ героини краской недалёкой истерички.
   Такое толкование для людей, с детства усвоивших постулат, будто блудница Каренина явила миру бунт против ханжества и лицемерия, присущего буржуазии и аристократии, вполне естественно. Им никто не рассказывал, что сам Лев Николаевич поначалу назвал роман «Взбалмошная баба» и, лишь закончив его, поменял на «Анну Каренину». Бытует версия, что великий писатель посвятил книгу дочери Пушкина, за которой ухаживал, и от капризов которой немало натерпелся.
    Но для нас, читателей, это особой роли не играет. А для тех, кто «проходил» роман в советской школе, и подавно. Для них Анна персонаж трагический и стопроцентно положительный. Для самого же писателя всё было не столь однозначно. Смею предположить, что в первых версиях он судил свою героиню намного строже, но затем общий нигилизм, царивший в обществе, и склонность автора к эпатажу взяли верх, и он, при всей своей страсти к морализму, от прямых ответов по поводу добродетелей Анны уклонился. Доверил их оценку своему читателю.
    Если постараться забыть о советской трактовке произведения и прочесть его непредвзято, ангельский лик героини может сильно поблекнуть. А вот её супруг, воспринимавшийся долгие годы чёрствым негодяем, перестанет таковым быть. Что следует из сюжета – Каренин, узнав об измене супруги, не прибегает к «домашнему насилию», не хлопочет об её юридическом наказании и не использует для мести своё державное положение. Он лишь просит жену не афишировать неверность, поскольку её супруг занимает видное общественное положение и его репутация должна быть не менее опрятна, чем его мундир. И только когда Анна пренебрегает этой его вполне адекватной просьбой, он отказывает ей от дома и лишает свиданий с сыном. Причём Каренин предстаёт перед читателями не злобным сатрапом или карьеристом, а добросовестным служакой отечества.
    Похоже, так увидел своего героя и постановщик. Он-то в курсе первого названия романа, поэтому и попробовал сместить привычные акценты, требуя от Боярской красок взбалмошной истерички. Что же касается её сомнительного аристократизма, то в сравнении с нынешними дамами нуворишей, что плавают на яхтах своих чиновных мужей и бойфрендов, она выглядит убедительней.
    Наверное, в трактовках режиссёра много спорного, и к актёрам сериала найдутся обоснованные претензии. Да и играть Анну после Татьяны Самойловой почти самоубийство. Но классика на то и классика, что волнует каждое новое поколение творцов. И если судить объективно, прав на такую работу у режиссёра Шахназарова куда больше, чем у многих его молодых коллег.