Сайт писателя
Андрея Анисимова

Я же вторично возобновил отношения с родителем, когда уже отметил тридцатилетие. Приехал на Эльбрус, и мы с отцом подружились как два взрослых человека. Вокруг него в семидесятые годы бывало множество интересных людей. Часто приезжал Юрий Визбор, редактор журнала «Техника молодежи» Дмитрий Захарченко, бывал уже упомянутый ранее Илья Глазунов, а также зять Хрущева, Аджубей. В общем жизнь вокруг папаши била ключом. И его любили - как женщины, так и мужчины. И было за что: мягкий, спокойный человек удивительной храбрости. Войну он прошел всю до Берлина, но таких смельчаков было много, а вот чтобы в шестьдесят лет тебя с вертолета высаживали на вершину горы и ты должен на жутком ветру напялить лыжи и съехать вниз по неизвестной трассе, таких смельчаков я не встречал. А он проделывал это иногда по пять раз за день. И не для собственного удовольствия. Будучи сотрудником института «Спортпроект», он проектировал трассы горнолыжников по всему Союзу и предпочитал производить разведку лично. Отца под кличкой Юм знали все, кто интересовался горами и горным спортом. 
Вся активная жизнь в отцовском доме на Эльбрусе происходила зимой. Летом дом пустел, отец отбывал в столицу, и мы могли у него спокойно работать, наслаждаясь горной прохладой после среднеазиатского пекла. Сценарий мы благополучно написали. Вернулись в Ташкент. Нам полностью выплатили гонорар, и дело шло к съемкам. Примерно за неделю до их начала Зиновий Ройзман пригласил нас для разговора. Ему предложили снимать полнометражное кино, и он решил оставить мультипликацию. Без его участия наш безумный проект становился безнадежным. Но выбор Зиновия мне был понятен. Впоследствии он снял много талантливых фильмов, но мой пластилиновый замысел тогда похерил.
Если я из Узбекистана уехал задолго до распада страны, да и уехал к себе домой в Москву, то Зиновию Ройзману пришлось из Ташкента бежать. Когда его фильм «Обратная сторона Луны» прошел по Первому каналу, узбекские власти объявили его врагом народа. По их мнению, криминальной торговли наркотиками в республике нет. И Ройзман их оклеветал. Вот ему и пришлось бежать в Москву, где у него не было ни дома, ни работы. Шли «лихие девяностые», и работы в кино было мало. Коллеги как могли его поддерживали, хотя сами едва держались на поверхности. Поначалу Ройзману пришлось работать грузчиком в магазине. Но всё же друзья помогли – он стал режиссёром дубляжа на НТВ. И даже сумел экранизировать несколько рассказов Чехова, по-моему, очень талантливо.
Я к тому времени написал свой первый детектив «Нудисты не играют в гольф». В те годы в Эстонии, где я уже давно жил, русским еженедельником «Вести» заведовал Борис Тух. Я два раза с Жуковским театром привозил свои пьесы на гастроли в Эстонию, и Тух писал о них теплые рецензии. Мой первый детектив ему понравился, и он в течение года печатал его в «Вестях». Ройзману роман тоже понравился. Он устроил нам встречу с директором НТВ Кино Владленом Арсеньевым. Тому роман тоже приглянулся, и его включили в план. Но до сценария дело не дошло. Канал НТВ принадлежал Гусинскому, с которым именно в тот момент власть рассорилась. Банк Гусинского закрыли, а он сам от гнева Кремля едва унес ноги в Израиль. И видимо, правильно, поскольку Ходорковский этого не сделал, и что с ним случилось, не секрет. Я пришёл к выводу, что по каким-то зловещим причинам все наши начинания с Ройзманом заканчиваются крахом. Но Ройзман так не думал. Его Арсеньев успел подключить к съёмкам уже запущенного в производство фильма «Дронго», однако мысль о моём детективе в его голове не погасла. Тем временем я уже выпустил этот роман в Москве. Московским издателям название «Нудисты не играют в гольф» показалось слишком элитарным, и они переименовали его в «Близнецы» и потребовали продолжения.
Прошло несколько лет, когда Ройзман снова возник с этой темой. Оказалось, что в столице народилась новая кинокомпания «Фаворит-Фильм». Её генеральным продюсером стал Анатолий Чижиков. И он желает снимать «Близнецов». Причем мыслит проект сериалом в 18 серий, и мне необходимо срочно писать сценарий. Надо отдать должное Чижикову, если Зиновий Ройзман к тому времени имел репутацию мэтра, то я в свой полтинник считался начинающим прозаиком. Потом Анатолий поведал мне, как он на такое решился. Где-то на южном пляже, где у Чижикова шли съёмки, он распечатал мой роман и раздал сотрудникам. Заметив, что привыкшие кучковаться в обеденное время его люди затаились по одному с распечаткой и не желают прерывать чтение, он понял, что этот роман надо читать. И прочёл его сам.
К тому моменту пьес я уже насочинял изрядно, но сценариев для серьёзного кино ещё не писал. Зиновий взялся меня обучать и натаскивать. Для этого он приехал ко мне в Эстонию, и мы впряглись, как два вола в упряжку. Пониманию, что такое драматургия для кино, Зиновий обучил меня быстро. Для людей, не связанных с производством художественной литературы, сценических постановок или фильмов, могу с уверенностью заявить, что во всём перечисленном работают одни и те же законы. Вещь должна иметь чёткую композицию, напряжённый ритм, не позволяющий зрителю дремать, и хорошо прописанные характеры, чтобы артисту стал понятен образ. В остальном каждый жанр имеет свою специфику, но, зная основные законы, с ней несложно разобраться. Например, в театре весь спектакль может состоять из диалога двух артистов, при условии, что этот диалог интересный. Если же в кино растянуть один эпизод дольше чем на три минуты, зритель уснет.
С Зиновием Ройзманом за тридцать лет нашего знакомства сложились хорошие приятельские отношения. Но при этом совместная работа оказалась не столь безоблачной, хотя и очень интересной. Уже после начала съёмок Зиновий на правах дружбы нагружал меня всевозможными поручениями, для чего мне приходилось бросать всё и ехать к нему на съёмки. В результате я получил возможность познать многие особенности киношного дела - от игры артистов до озвучивания их ролей в студии. Ройзман даже снял меня в эпизоде в роли столичного драматурга, который приехал в провинциальный театр читать свою идиотскую пьесу местной труппе. Но озвучить собственную роль не доверил. Её озвучил профессиональный артист.
Вообще производство сериалов даже у первоклассного мастера времени для творчества оставляет мало. Поэтому режиссёр выбирает артистов не по степени их таланта, а по уровню технического профессионализма. Оттого мы и видим на экране одни и те же физиономии. Проехаться по театрам и поискать неизвестные широкой публике дарования обычно перед запуском картины режиссёр может себе позволить. Но даже с очень талантливым артистом, не прошедшим суровой школы сериала, много хлопот. К примеру – долго репетировать некогда. Зачастую текст артист забывает. Опытный, понимая, что несёт ахинею, не будет её произносить в камеру, а прикроет рот рукой или скажет фразу в сторону. А потом, во время озвучивания, всё прочитает правильно. Неопытный наговорит чушь, глядя в камеру. И потом эту ахинею заменить текстом невозможно. Его губы произносят другие слова, и в них не попадёшь словами нужными. И таких мелочей множество. Ещё страшнее нарушители дисциплины. У съёмок жёсткий и сжатый график, особенно в сценах, где занято несколько востребованных артистов. С ними долго согласовывали день, когда они свободны от других проектов и могут собраться вместе. Если в такой день один не явился или явился нетрезвый, возникает проблема, которую порой невозможно решить.
Всё это я теперь хорошо знаю, но положа руку на сердце, могу признаться, что без этих знаний вполне бы мог обойтись. В результате сериал получился приличный, по рейтингу обошёл все другие телевизионные проекты 2005 года, но явного восторга у меня не вызвал. Грамотное профессиональное кино, хотя, на мой взгляд, материал позволял поднять планку выше. Но как известно, каждому родителю его чадо кажется недооценённым. А для писателя его произведения и есть его дети.
Увы, сценарий, как и пьеса, не являются самостоятельным законченным товаром. Пьеса оживает в постановке, а сценарий – в фильме. И таких незавершённых проектов у каждого драматурга предостаточно. Есть нереализованный сценарий и у меня. По своему роману «Ураган для одуванчика» я написал сценарий двухсерийного фильма. Кинокомпания приобрела права на него, даже оплатила одну серию, но до съёмок вот уже несколько лет дело не доходит. Надеюсь, что найдётся ещё или кинокомпания, или кинорежиссёр, которые доведут дело до конца.
Обучившись на художника и взявшись за прозу, до сих пор продолжаю мыслить зрительными образами. Поэтому многие мои романы без труда можно экранизировать. Но, к сожалению, кино - дело долгое, а жизнь у автора одна и она не бесконечна.