Запрет в путинской России на британскую ленту «Смерть Сталина» – очередной фарс державного водевиля. Неслучайно инициатива обиды на английских кинематографистов исходит от Никиты Михалкова, придворного шаркуна, постоянно направляющего свой нос по кремлёвскому ветру.

Министр иностранных дел России попытался объяснить себе и миру тот накал неприязни, что возник у Вашингтона по отношению Кремля. Понятно, что он видит в основах противостояния желание янки доминировать в мире. Объясняет немалой толику злобы их собственного электората к своему президенту, обидой на проигрыш в выборах и так далее. Наверное, все эти причины заслуживают внимания, но остаются побочными факторами нынешнего противостояния. И дело не только в Америке.

Российские правоохранители озадачились поисками взаимосвязи участившейся поножовщины в школах страны. Первое, что им приходит на ум, так это треклятые пиндосы, у которых школьники палят на уроках друг в дружку и в учителей.

Не счесть «алёнушек», что просили своих «иванушек» последние три недели не пить. Пугали, что станут козликами. Но когда подряд столько праздников, грех не расслабиться по полной…

Уж и вправду, дела твои, Господи, неисповедимы. Мог ли я в своей пионерско-комсомольской юности предположить, что в рождественскую ночь государственные мужи направятся к алтарям и будут со свечами в руках внимать церковному песнопению и поповским наставительным речам?

Поздравляя друзей и знакомых со светлыми праздниками Рождества, связанными с ожиданием милых новогодних чудес, трудно не упомянуть о чудесах года минувшего.

«Нет того веселья», - признавался в своей песенке Володя Высоцкий. Без веселья и куража артисту было тошно. Вот он и курил с горя натощак, и опохмелялся по утрам. Володя Путин не курит натощак и не пьет с похмелья, но и веселья от него ждать не приходится.

Скандал, спровоцированный руководством РПЦ по поводу ритуального убийства царской семьи в Екатеринбурге, не что иное, как очередное свидетельство невежества и мракобесия среди российской верхушки.   

Сделать из великой державы посмешище не так просто. Но если долго и упорно стараться, результат не заставит себя ждать.

Пожалуй, символическая просьба великого поэта «положить его в русской рубашке умирать под иконами» одновременно является и примером высочайшего патриотизма, и горьким признанием национальной ущербности с «неверием в благодать».

Официальную претензию госпожи Собчак на главное кресло державы многие восприняли как очередной финт Кремля. Якобы путинские технологи во главе с Кириенко сутками морщат лбы, дабы лишить очередные выборы президента той неизбежной вселенской тоски, что вместе с оными надвигается на страну.

О том, что в мире творится много потешного, отрицать нелепо. И можно было бы вдоволь повеселиться. Но вот беда – веселье получится жутковатым. 

Мода на примитивное и даже вульгарное толкование исторических событий крепко вошла в обиход деятелей от власти. Что вполне понятно – они тянут «историческое одеяло» на себя. Тянут, чтобы оправдать собственное подлое мировоззрение, позволившее им разворовать страну.   

Можно сколько угодно упрекать «большинство» российского населения в слепоте по отношению к власти, объясняя эту слепоту зомбирующей пропагандой, но без реальной почвы пропаганда бы не работала.

Очередное шоу вождя с народом на сей раз не дышало оптимизмом – усталый государь, у которого в голове не укладывается, как на такие гроши живут подданные. Подобная нищета кажется ему странной. А признаваться, что сам со своими кооператорами из «Озера» довёл страну до ручки, охоты нет. Да и зачем – стареющий лидер ещё на коне и пытается дудеть в победную трубу. Что же победного он может предъявить населению?

Для недогадливых – у этой «морковки» есть синоним из трех букв. Но речь пойдёт не об «овощах», а о фильме «Интервью у Путина».

Известно, что все революции начинаются не с выхода народа «на Майдан», а в головах.

О том, что святая Русь медленно возвращается к своим первобытным истокам, можно судить по «думским инициативам».

Основная масса населения России убеждена, что до войны Сталину приходилось поддерживать отношения с гитлеровской Германией, потому что СССР не был готов к войне, и Иосиф Виссарионович в душе Гитлера ненавидел и лишь тянул время.

Шахназаровская экранизация романа Толстого возмутила немалую толику ревнителей российской классики. И в первую очередь представителей поколений, взращенных советской школой и вузами «гуманитарной ориентации». 

Тем же, кто явился на свет позже, о Толстом известно мало. И если им сообщить, что Анну Каренину сочинил Михаил Лермонтов или Леон Фейхтвангер, они спорить не станут.