В последнее время наблюдение, что Россия живёт в жанре «ремейка» звучали довольно часто. Да и трудно не заметить, как огромная страна давно остановилась у порога в прошлое и с завидным упрямством старается вступить дважды в одну и ту же реку. Что, как известно, сделать невозможно. Но законы бытия для России не писаны, и она не прекращает это доказывать.

    Особенно это бросилось в глаза на новогодних «огоньках» основных кремлёвских каналов. Похоже, за пару десятков лет постсоветской державы её поэты и композиторы не создали ни одной яркой мелодии, способной завести людей, призвать их спеть что-то в едином порыве. Поэтому уже который год на новогодних концертах перепеваются «старые песни о главном» или создаются капустники на их мотивы. Причём иногда не замечая абсурдизма текстов совковых шлягеров. К примеру, песенка «Вышел в степь донецкую парень молодой» никого не пугает. Но если вслушаться в её жутковатые слова, где поэт Ласкин сообщает, как «в «забой» отправился парень молодой», то мурашки по спине.
    Собственно, этой страсти вернуться в «светлое прошлое», особенно в эстраде, можно было бы и не придавать значения. Ностальгировать приятно, и вреда от старой профессиональной музыки не будет. Куда страшнее, что тот же «бренд» с идеализацией прошлого становится главным идеологическим постулатом шестой части суши. И идеализация эта проводится с полным отрывом от реального положения вещей. То же сталинское время подаётся народу как управление страной справедливым диктатором и его верными соратниками, свято верившими и в гений Сталина, и в «в светлое коммунистическое будущее». Даже если списать миллионы россиян, сгнивших в лагерях, на классовую борьбу, то и сам сталинский Олимп чистоплотностью не отличался.
    В реальности имела место банка с пауками, где на каждого «соратника»пахан держал компромат, заставляя «видных деятелей партии» трястись за свою шкуру. На кого-то он этот компромат доставал, как на Яна Рудзутака. На пламенного латышского большевика в архивах царского департамента полиции хранились документы, где тот незадолго до революции сдал всех своих товарищей по партийному подполью царской охранке, и около полусотни «товарищей» по его доносу арестовали. А такой же документ на всероссийского старосту Калинина, Сталин решил оставить без внимания. В результате Яна Эрнестовича шлёпнули, а в честь Калинина, который до смерти дрожал от страха, переименовали город Тверь.
    Так что песенки того времени петь не вредно, но мечтать о возврате в советский гадюшник может только невежда. Неплохо бы понимать: когда ядерная держава играется в прошлое величье с его омерзительным закулисьем, а её лидер считает, что главным достижением минувшего года страны является «Великая победа», одержанная семьдесят лет назад, это уже попахивает клиникой.
    Тема «Да, были люди в наше время» не нова. И когда её поднимают доживающие свой век ветераны, бриз им в паруса. Участников той войны осталось так мало, что их старческие голоса, хоть и вызывают сочувственное уважение, но политической погоды не делают. А вот желание нынешних государственных мужей, слившихся в шизофреническом экстазе о «светлом прошлом» с массами населения, к добру точно не приведет.