собственная власть с подобным размахом уничтожала собственный народ, а особенно его
элиту. Только режим Пол Пота пытался выйти на похожие показатели, но причислить
страну красных кхмеров к цивильным державам не стоит. Да и вообще, Восток – дело
темное.
Россия же начиная с Петра старалась выказывать себя членом просвещенного
европейского семейства, оттого и сталинские зверства выглядят чем-то ужасающим,
не укладывающемся в понятия человеческого общежития новейшей истории. Все,
даже самые мрачные, проявления средневековья с его инквизициями, гонениями на
вольнодумцев и междуусобными распрями не добились суммарно такого числа убиенных
и замученных, чтобы сравняться с большевиками, сотворившими все это за полвека.
Даже параноик Гитлер в таком количестве собственный народ не уничтожал.
Поэтому сравнивать с ним Сталина смешно. Не Сталин учился лагерному искусству у
бесноватого фюрера, а совсем наоборот. Перед второй мировой Адольф изображал друга
Сталина и посылал в СССР учиться не только летчиков, но и палачей. Да и историческую
память немцев и россиян сравнивать невозможно. Немцы стыдятся Гитлера и того
десятилетия позора, от которого отмываются до сих пор.
В России же Сталин - одна из самых популярных исторических фигур, и его
открыто славят приближенные к Кремлю идеологи типа Проханова. В последнее время
маленьких победоносных войн голос сталинистов особенно окреп и звучит в унисон с
голосом власти, которая открыто славословить Иосифа Виссарионовича стесняется, но
внимает его восхвалению вполне благосклонно.
Но стоит заметить, что ни один темный гений не смог бы сотворить столько зла,
если бы менталитет народа ему противостоял. К сожалению, Сталин не первый, кто начал
выкашивать российскую национальную элиту. Опричнина Грозного не сильно отличалась
от НКВД Сталина. Народная поговорка о «сдохшей у соседа корове» - слова из той же
песни. Миллионы россиян писали друг на друга доносы. По такому доносу расстреляли
мою бабушку, которая уже сидела в зоне. И донесла на нее соседка по нарам. Но донесла,
скорее всего, по указанию лагерного начальства. Те же, кто баловался доносами
на «воле», строчили их по собственному желанию. Писали доносы и простолюдины,
и интеллигенты, которые во времена репрессий напоминали стрекозу, что греется на
листике, не замечая, что половина её брюшка уже съедена другим насекомым. Похоже,
что этот менталитет ненависти к соседу, особенно преуспевающему, никуда не делся.
Оттого и памятные даты, призванные напомнить населению о зверствах былой
власти, отмечаются неохотно и стыдливо. Большинство подданных государства до сих
пор верят, что Сталин сажал и расстреливал за дело. При подобном психиатрическом
синдроме любой нынешний или последующий монарх может, в случае необходимости,
спокойно повторить сталинский эксперимент. Остается лишь надеяться на то, что
подобной необходимости в ближайшее время не возникнет.