Либеральная общественность по всем оставленным ей клапанам типа радио «ЭХО МОСКВЫ» и канала «ДОЖДЬ» пыталась напомнить россиянам о событии четвертьвековой давности.
Основным посылом акции стал достаточно прозрачный намёк: нынешняя власть – это совершившие реванш путчисты. И еще высказывались сожаления об угасшем в обществе пламени свободы. Мол, люди сдали свои гражданские позиции, позволив режиму надеть на них намордники.
К «путчу» ГКЧПистов можно относиться по-разному. Но для начала неплохо бы знать, был ли он на самом деле. Существует версия, что Горбачев сам испугался собственной игры в демократию и сей акт происходил не без его участия или молчаливого согласия. Знаменитая пресс-конференция в перерывах «Лебединого озера», где у заговорщиков тряслись руки, могла быть комедией, которую разыгрывали неумелые артисты. Уж чего-чего, а артистизма у представителей совковой бюрократии искать не приходилось. Оттого и столь жалобное впечатление от их неумелой игры. Но это при жизни нынешних политиков мы навряд ли узнаем.
Что же касается сдачи гражданских позиций россиянами, здесь все куда проще, чем пытаются объяснить либералы. Весь порыв народа к свободе от коммуняк исходил из твердой уверенности в существовании капиталистического Рая. Мол, мы, несчастные, маемся в совковом Аду, а цивильный мир давно вкушает райской благодати. Эта убежденность явилась не враз, а за довольно длительный период полунищенского существования. Власть разрешала подданным лишь трудовой подвиг, а в качестве развлечения – театр, водку и досуг на природе. А все запретные радости шли из-за кордона. Фокстрот, джаз, потом Битлы и рок – всё оттуда. Великий русский народ не изобрел для себя ни одной потехи, ставшей брендом для массовой культуры. Кино, телевидение, шмотки – это Запад. А если свое – жалобная реплика. На первой американской выставке в Москве народ набрасывался на бесплатные полиэтиленовые пакеты и опивался кока-колой. Там счастье, а тут тяжкий труд.
Но очень скоро, вдохнув ароматы капитализма, люди сообразили, что райского запаха от этого капитализма не исходит. Мало того, массы, привыкшие к державному иждивенчеству, растерялись. Очень небольшая часть общества решилась взять на себя ответственность за собственное бытие. Плюс издержки дикого бандитского перехода от совка к предпринимательству. Что для большинства «простых советских людей» стало настоящим кошмаром. Приватизация превратилась для них в мошенничество, поскольку непривычные к собственности работяги выданные им акции собственных предприятий меняли на спиртное. В результате остались ни с чем, но винили во всём Ельцина, Чубайса и Гайдара. Оттого герой Ельцин в их сознании вскоре превратился в пьющего придурка. Чему в немалой степени – с дурацкими танцами в Германии, беспомощностью в чеченской войне и внезапно разбогатевшим его семейством – способствовал сам. Любовь сменилась ненавистью, а мечты о капитализме – страхом за свое будущее.
И чем дальше уходит «совок» в историю, тем прекраснее он кажется разочарованному в капитализме народу. Вот, собственно, и главная причина гражданской апатии в России. Люди на своей шкуре убедились в гениальном наблюдении Конфуция – нет хуже, чем жить во времена перемен. И больше менять ничего не хотят. Власть их тоску по прекрасному прошлому разделяет, что сближает народ с властью.
А своего воодушевления, что вывело их на улицы двадцать пять лет назад, сегодня многие стыдятся. Вот такой странный юбилей события, о котором половина населения не слышала вовсе. А те, что пережили, не хотят вспоминать.